Абхазский миротворец

Гигла и Скат со всеми положенными предосторожностями разворошили тряпье. Под ним оказался старый сундук. А в нем было четыре ящика — три с продолговатыми брусками, похожими на светлое хозяйственное мыло или на парафин. А в четвертом провода, какие-то черные коробочки, в общем, это явно были вспомогательные материалы, необходимые, чтобы превратить взрывчатку в бомбу, которую можно подорвать с дистанции.

— Минировать тоннель ты должен был? — не отрывая глаз от взрывчатки, спросил Скат.

— Да… — отозвался абхаз.

— Сегодня ночью?

— Да. И подрывать тоже.

— Правильно Светка сомневалась, что в один день взрывчатку заложили, а в другой подорвать собираются, — заметил Левша.

— Да. Правильно, — жестяным каким-то голосом, совершенно без выражения, ответил Скат.

— А если бы мы на слово не поверили, что в тоннеле взрывчатка? — спросил Левша. — Если бы захотели сами посмотреть?

— А там лежит взрывчатка, — ответил Бадра. — Но мало и без детонатора. Я специально туда ее отнес, чтобы в случае необходимости вам показать.

— Предусмотрительный… — Левша с трудом, но проглотил ругательство. Смысла материть пленника не было.

— Интересно, ты хоть понимал, зачем все это затевается? — спросил Гигла. — Чего добиваются американцы, зачем тоннель подрывать?

Бадра промолчал, только голову в плечи втянул.

— Понимал. Не мог не понимать! Что же тебе пообещали такого, иуда? За что же ты родину продал?

На этот раз Скат его не перебил. Командир явно что-то напряженно обдумывал и был не против того, чтобы Барцыц это время использовал.

Похоже, вопрос Гиглы попал в больное место. Молодой абхаз неожиданно вскинул голову, лицо его исказилось в злобной гримасе.

— За деньги!!! — крикнул он. — Вот за что! И еще за американское гражданство, понятно тебе, дурак?! Что я хорошего от этой твоей родины видел? Войну?! Нищету?! То, что отец у меня погиб, сражаясь за независимость? — Последние три слова они произнес с издевкой, явно передразнивая кого-то — возможно, самого Гиглу.

— Твой отец погиб как герой, — сказал Барцыц. — А ты как собака сдохнешь! Вместе со своими деньгами, которых ты еще наверняка и не видел, и с американским гражданством, которого тоже не получил. Говно ты, Бадра. Мне стыдно, что ты абхаз.

— Ничего! — с каким-то уже полусумасшедшим блеском в глазах ответил Бадра. — Посмотрим, что ты скажешь, когда война начнется! Когда Абхазию вернут под власть Грузии! Посмотрим, что ты тогда сделаешь, за сколько и кому продашься! Русским, может быть, они вроде бы твои друзья?! Да на хрен ты им тогда нужен будешь! Они тебя сейчас купили задешево, а когда Абхазия будет захвачена, на помойку выкинут. Дурак ты, Гигла! Русским нужно то же самое, что и грузинам! Они хотят нас к себе присоединить. Нет никакой разницы, на кого работать! Но я-то хоть стал работать за деньги. А тебя купили на красивые слова, как последнего лоха развели, Гигла! Дурак ты, и больше никто!

Гигла сильно хлестнул его по губам тыльной стороной ладони.

— Дурак! Дурак! — как заведенный повторял Бадра, брызгая кровью из разбитых губ. Остановился он только секунд через двадцать.

— Знаешь, Бадра, почему ты так беснуешься? — тихо спросил Барцыц. — Потому что совесть не обманешь. Ты прекрасно знаешь, что предательство совершил, и даже перед собой оправдаться не можешь, сколько ни кричи. А про Россию я тебе одно скажу. Не знаю, чего она хочет, присоединить или еще чего. Но зато точно знаю, что в девяносто втором не Россия на нас напала. Не русские твоего отца убили. Не русский спецназ библиотеку в Сухуми сжег. Вот поэтому с русскими можно сотрудничать, а с грузинами нельзя. А главное, ты ведь сам это понимаешь. Эх, Бадра… Неужели так хотелось сладкой жизни, что родину на нее решил променять?

Бадра молчал. Он опустил голову, больше не трясся, вид у него был совершенно опустошенный.

— Все, Гигла, хватит, — сказал Скат. — Так, парни, слушайте меня. Нужно атаковать Хармфорда. Может, спасем Светку. Да и самого его надо убирать, что-то он слишком обнаглел. Конечно, мы рискуем. Мы не в лучшей форме, оружия мало, про место мы толком ничего не знаем. Но на нашей стороне преимущество внезапности. Уж этой ночью Хармфорд нас в гости не ждет.

— Кстати, место я немного знаю, — сказал Гигла. — Бывал я в этом селе.

— Ну, вообще отлично. Так, Левша, рацию бери с собой, потом с ней разберешься до конца. И взрывчатку тоже прихватим, может, пригодится.

— А с этим что делать будем? — Левша кивнул на Бадру.

Скат повернулся к Барцыцу.

— На твое усмотрение, Гигла. Ты за него поручился, он твой родственник, твой соотечественник, ты и решай.

Рука Гиглы дернулась дважды. Первый раз пустая, к поясу, и второй раз, вооруженная ножом, к груди Бадры. Молодой абхаз охнул, с искренним недоумением посмотрел на рукоятку ножа, вбитого ему в сердце, и повалился на бок.

— Все. Теперь в Адзмах, — каким-то надтреснутым голосом сказал Гигла. — И неожиданно добавил: — А ведь это мой последний родственник был.

Глава 14