Абхазский миротворец

Андрей не совершил самой главной ошибки — не запаниковал, не побежал. От крупной собаки не убежишь, только ее инстинкты хищника подстегнешь. Убегает — значит, жертва. Вместо этого Андрей спокойно пошел вперед, навстречу псам. Именно спокойно — обычным шагом, с нейтральным выражением на лице — ведь мимику человека собаки тоже прекрасно понимают. Это было не сумасшествие, а, напротив, точный расчет. Инструктор-кинолог совершенно ясно говорил: собака, привыкшая к обществу людей, бросается на человека, только если полностью уверена в том, что это правильно. А как это подтверждается? Да поведением жертвы! Если боится, если убегает, если пытается отбиваться — значит, все правильно, можно и нужно нападать. А как этой уверенности пса лишить? Спокойствием. Полным спокойствием. Если стоял — стой, если шел — иди, если сидел и книжку читал — продолжай читать. Ни малейших признаков страха или агрессии. Можно разве что слегка прикрикнуть на пса — уверенным, хозяйским голосом, но негромко, неагрессивно. Такое поведение сбивает пса с толку, лишает уверенности. Конечно, такие приемы не сработают, если собака с пары метров неожиданно бросается — она просто ничего понять не успеет. Но вот если она нападает с какого-то расстояния, то почти на любого пса такая тактика влияние окажет. Андрей сам видел эксперименты — как злобных доберманов натравливали на человека, идущего вдоль их клеток. Если человек вообще не реагировал на их рычание, броски, то собаки как-то терялись, сбавляли обороты, многие и вовсе замолкали, отходили в сторону. Но стоило только хоть чуть-чуть попятиться, как они просто в неистовство приходили. Собственно, ничего удивительного — если жертва ведет себя как жертва, если она боится, то такую нужно порвать. А вот если не боится, то лучше не лезть на рожон. Конечно, собаки так не думают, но за них думает инстинкт, а это еще лучше, ему они подчиняются безоговорочно. Андрей потом и сам пробовал — на него, одетого в специальный защитный костюм, натравливали собак. И когда удавалось сохранить спокойствие, псы практически всегда тушевались. Конечно, бывали и исключения — в основном это касалось бойцовских пород, у этих псин мозгов практически нет, одни зубы и агрессия. Но в большинстве случаев методика работала.

Сработала она и сейчас. Кавказские овчарки — псы умные, они не могли не сообразить, что объект нападения себя как-то нетипично ведет. Это смутило псов. Метрах в десяти от Андрея — всего секунды три прошло от момента, когда он собак увидел — псы сбавили скорость.

— Эх вы, барбосы глупые, — не повышая голоса сказал Андрей — совершенно спокойно, уверенно, даже с легкой презрительной ноткой в голосе.

Один из псов затормозил, второй подбежал вплотную, но не прыгнул, не ударил передними лапами в грудь — а именно так крупные собаки атаку на человека начинают. Он задрал морду и громко гавкнул прямо в лицо Андрею. И, как к этому ни отнесись, но факт: в голосе собаки явственно слышалась неуверенность, даже какие-то вопросительные интонации. Да, точно — в нем слышалась не столько угроза, сколько вопрос. Не «Гав!!!», а «Гав?». Дескать, я что-то не пойму, чего это ты меня совсем не боишься? Может, я не на того нападаю?

— Не на того, не на того, морда твоя лохматая, — спокойно сказал Андрей. Он стоял не шелохнувшись — сейчас любое движение пес мог принять за агрессию.

Когда старик-чабан подбежал к Андрею, тот по-прежнему стоял неподвижно, а собаки вертелись рядом с растерянными мордами. Услышав шаги хозяина, они обернулись, одна кинулась к нему, вторая снова гавкнула на Сабурова.

— Успокой собак, дедушка, — сказал Андрей, искренне надеясь, что чабан понимает по-русски. А то ведь в дальних абхазских селах, особенно среди стариков, есть и такие, которые по-русски не говорят. Правда, в здешнем селе таких вроде не было — по крайней мере, среди тех, кого Андрей знал. Но этот старик был ему незнаком — и неудивительно, собственно говоря. Он наверняка скотину не первый год пасет, когда Сабуров, еще будучи солдатом, в село за вином и едой наведывался, старик своим делом занимался, чабан с утра до вечера занят.

Но старик понял его. Он что-то хрипло крикнул по-абхазски, обе собаки метнулись к нему.

— Ты кто такой? — спросил старик — уже по-русски, хоть и с сильным акцентом. Голос его звучал крайне неприветливо.

— Андрей меня зовут. А тебя как, дедушка?

Старик чуть помолчал, но потом все-таки ответил:

— Тамыш. Так кто ты такой, парень, что тут делаешь?

— Турист я. Раньше служил тут в миротворцах, а теперь просто так приехал.

— А сюда зачем пришел?

Вот на этот вопрос ответить было уже труднее. Но Андрей заранее заготовил легенду.

— Я журналист. Сюда, вообще-то, отдыхать приехал, но заодно материал собираю, пару статей про Абхазию написать хочу.

— Понятно, — кивнул старик. Он явно не был удивлен — к журналистам в Абхазии привыкли. Некоторые и до его родного села добирались. — Так чего тебе от меня надо?

— Я слышал, овцы пропадали. Может, расскажешь мне об этом поподробнее?