А теперь держи меня

— Так, стоп, я ничего не поняла! — вскидываю руки, подходя к ним. Толкаю Мишу в плечо и показываю пальцем, чтобы он отошёл в сторону. — Давайте сначала вытащим мою сестру, а потом будем разбираться, кто кого там трахал, ладно? Заходи, — командую Тарану, который с опаской косится на Мишу. — А ты не трогай его.

— Да больно надо, — бурчит Кузнецов.

Рыжий поднимает упавшую кепку и, всё ещё зажимая нос рукой, проходит в квартиру.

— Не запачкай! — бурчу я. — На кухню марш, лёд в морозилке.

С подозрением смотрю на Мишу — тот недовольно морщится, презрительно наблюдая за Тараном. Да… Очевидно, придётся постараться, чтобы они сработались. А нам ещё Машу вызволять… И где вообще Егор там?

— Я Шторма позову, а ты даже не смей трогать Тарана, понял? Он ещё живой нужен…

Кузнец ничего не отвечает. Я решаю, что это знак согласия, поэтому оставляя парня в покое. Итак, надо найти Шторма. Он должен быть либо в комнате, либо в ванной. Хотя, признаться, от него давно не было никакого шума. Может быть, заснул?

— Егор… — заглядываю в ванную, но там пусто.

Открываю дверь комнаты.

— Егор…

Кровать идеально застелена телевизор выключен, дверь на балкон закрыта. Я прохожу внутрь и осматриваюсь.

Первое, что я замечаю, — перевёрнутую коляску. Сердце пропускает удар — Шторм лежит на полу без сознания, и он явно не просто прилёг отдохнуть.

— Егор… — бросаюсь к нему, пытаясь перевернуться на спину. — Егор! — руки дрожат, а на глаза подступают слёзы. — Миш! МИША!!!

Пальцы, вроде бы, нащупывают пульс, но я так напугана, что не уверена уже ни в чём. Господи, Егор… Только не умирай. Пожалуйста. Я тебя из-под земли достану, если ты меня оставишь…

25

Emilie Autumn — Dead Is The New Alive

Флешбэк — 10.

Когда я просыпаюсь, дождь уже заканчивается. Тишина такая плотная, что хоть ножом разрезай и намазывай на хлеб. Запах сигарет смешивается с непонятно откуда взявшимся ароматом свежести, которая образуется после дождя.

В машине спать чертовски неудобно — всё тело ноет и покалывает. Ногу сводит, и я пытаюсь пошевелить ей, но меня атакуют неприятные иголки, всё внутри вибрирует, и я невольно вспоминаю телевизионные помехи. Серые и безжизненные. Сводящие с ума.

Морщусь, переворачиваюсь на другой бок и натыкаюсь на голубые глаза Егора. Парень не спит, наблюдая за мной.

— Привет, — бормочу я.

Шторм не отвечает. На мгновение мне кажется, что парень не дышит, и моё сердце пропускает удар. Но потом Егор моргает, будто вырываясь из задумчивости, и встречается с моим взглядом.

— Привет.

Голос хриплый. Прокашливается.

Мы лежим напротив друг друга, разглядывая лица. Парень выглядит уставшим и измученным, кожа бледная, синяки под глазами. Взгляд такой вымотанный, словно выжатый лимон. И я, признаться, ощущаю себя точно так же.

Мы в бегах меньше месяца, а мне уже хочется осесть в каком-нибудь тихом месте, где никто никогда не сможет добраться до нас. Просто поселиться в каком-нибудь небольшом городке и забыть обо всех проблемах.

А ещё я хочу к маме. Аж до слёз хочу.

— Давно не спишь? — спрашиваю я.

Он незаметно качает головой.

— Минут десять. Лежал просто. Думал.

Наверное, спрашивать, о чём именно размышлял Штормов, это глупо. Скорее всего на счёт всего, что с нами случилось и что может произойти в дальнейшем.

Меня неожиданно пробирает дрожь, и я ёжусь. Прохладно.

Хочется пить и немного есть.

Хотя, с другой стороны, вообще ничего не хочется.

— Наверное, ехать надо, — вдруг говорит Егор, а я думаю лишь о том, что не хочу, чтобы наш зрительный контакт разрывался.

Мне сейчас так спокойно. Впервые за долгое время. Век бы так лежала и тонула в голубом прозрачном озере его бесконечных глаз, затягивающих меня в своё пространство. Хочется прикоснуться к щеке Шторма, а потом дотронуться до губ. Может быть, тогда я смогла бы понять, что именно чувствует ко мне парень. Есть ли хотя бы один шанс, что между нами всё будет как прежде?

— Ага, — только и могу вымолвить я.

Нужно ехать, иначе нас могут догнать шестёрки Арчи. И тогда чёрт знает, что с нами может случиться. Хотя, у меня сейчас такое чувство, словно мы убегает от пустоты. Будто за нами никто не гонится, будто это всё просто иллюзия, наши фантазии. Какая-то глупая игра.

Егор вздыхает и с трудом садится, шумно выдыхая. Потирает заспанные глаза, секунду медлит. Смотрит на руль, будто это скучная домашняя работа, которую задали в школе, и совсем не видит его. После неожиданно начинает поднимать своё сидение, чтобы вернуть его в нормальное состояние.

Я с трудом сажусь, сгибаю колени, разминая их. Спина болит, мышцы совсем не слушаются.

Я поднимаю кресло, вздыхаю. Смотрю на запотевшее окно и вытираю костяшками пальцев стекло, чтобы взглянуть на улицу. Уже светло, и я могу разглядеть деревья, образующие лес. Кроме крон непроходимых дебрей я вообще ничего не вижу.