А. С. Пушкин в воспоминаниях современников

Дневник Муханова 1832 года отражает преимущественное направление его интересов: с позиций формирующегося славянофильства он рассматривает проблему «Россия и Запад», вопросы социологии и статистики. В разговорах Пушкина он ищет черты близости к собственной позиции — и не без некоторых оснований. В 1831–1832-х годах Пушкина особенно занимают поиски специфически национальных путей развития России; в эти годы под влиянием польских событий и Июльской революции во Франции он с полемической резкостью оценивает выступления либеральной партии во Франции (ср. «Клеветникам России», 1831), — отсюда характерное «французоедство», острые споры с Вяземским и Тургеневым по поводу Франции и Польши и т. д. (см. с. 167 наст. изд.; Новонайденный автограф, с. 79 и след.) Значительную ценность представляют в дневнике сведения о замышляемой газете Пушкина «Дневник». Впервые опубликован — РА, 1897, кн. 4; уточнения по автографу — Новонайденный автограф, с. 80, 97–98.

Из «Дневника» (Стр. 181)

РА, 1897, кн. 4, с. 653–657. Печатается с уточнениями по автографу.

П. В. и В. А. НАЩОКИНЫ

Павел Воинович Нащокин (1801–1854) — один из наиболее близких и преданных друзей Пушкина. Начало их знакомства относится еще ко времени учебы Нащокина вместе с братом поэта, Л. С. Пушкиным, в петербургском Благородном пансионе при Лицее (а затем при университете). Не закончив учебного курса, в 1819 году Нащокин поступил в Измайловский полк, перейдя затем в Кавалергардский и, наконец, Кирасирский полк. До выхода в отставку (1823) Нащокин жил в Петербурге, заметно выделяясь в среде богатой столичной молодежи. Отпрыск древнего боярского рода, наследник значительного состояния, Нащокин удивлял современников обстановкою своей квартиры, рысаками и экипажами, а также вечерами, на которые собирались художники, литераторы и поэты и где, вне сомнения, бывал и Пушкин до своего отъезда в южную ссылку (подробнее об этом см.: Н. А. Раевский. Нащокины. — «Простор», 1969, № 3, с. 93–94). Однако более тесные дружеские отношения завязались у Нащокина с Пушкиным после возвращения поэта из михайловской ссылки в Москву, куда, по выходе в отставку, переселился и Нащокин, продолжавший жить широко и открыто. Несмотря на свою расточительность и страсть к карточной игре (неоднократно доводившую его до разорения), Нащокин по праву пользовался репутацией безупречно честного, отзывчивого и житейски мудрого человека. Он увлекался литературой и театром, был близким другом знаменитого актера М. С. Щепкина, хорошим знакомым Жуковского, Вяземского, Д. Давыдова, Белинского и Гоголя, неизменным покровителем молодых дарований. Многолетняя дружба с Пушкиным занимает особое место в жизни Нащокина. Гоголь отмечал способность Нащокина приобрести «уважение достойных и умных людей и с тем вместе самую искреннюю дружбу Пушкина», продолжавшуюся «до конца жизни» (Н. В. Гоголь. Полн. собр. соч., т. XII. М., Изд-во АН СССР, 1952, с. 72–78). Поэт искренне любил и ценил Нащокина за его редкие душевные качества, бескорыстие, готовность всегда прийти на помощь. Во время своих многочисленных наездов в Москву Пушкин обычно останавливался у Нащокина, с которым делился и своими литературными планами, и житейскими заботами, нередко прибегая к его помощи и советам. Со своей стороны, Пушкин также выручал друга из денежных затруднений и щекотливых ситуаций, часто возникавших у неуравновешенного и увлекающегося Нащокина (крестил его ребенка от цыганки Ольги Андреевны Солдатовой; поддерживал стремление порвать тяготившую его связь с нею, горячо сочувствуя его намерению жениться на В. А. Нарской — будущей Нащокиной, и т. п.). Яркий собеседник, много видевший и многих знавший, Нащокин дал Пушкину материал для повести «Дубровский», для начальных глав «Русского Пелама», герой которого вобрал в себя некоторые биографические черты Нащокина. Ценя в Нащокине увлекательного рассказчика, Пушкин советовал ему писать мемуары: среди пушкинских бумаг сохранилась написанная по настоянию Пушкина начальная глава этих «меморий» с многочисленными поправками поэта (XI, 189–192). О них Пушкин постоянно напоминал Нащокину в своих письмах (XV, 37, 50; XVI, 121).

Многолетняя переписка с Нащокиным, неизменно дружеская и откровенная, содержит ценный и разнообразный биографический материал. С именем Нащокина связан целый ряд уникальных пушкинских реликвий: бронзовая чернильница с арапчонком, подаренная им поэту на Новый — 1832 год (XV, 8); знаменитый «нащокинский домик» — модель одной из московских квартир Нащокина, где останавливался Пушкин (оба экспоната хранятся во Всесоюзном музее А. С. Пушкина в Ленинграде). По заказу Нащокина, дорожившего «священной памятью» Пушкина, был создан бюст поэта, работы И. П. Витали, и портрет кисти К. Мазера.