А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Параллельно с Ф. И. Тютчевым на эту тему размышляет А. С. Хомяков. Его занимает не конкретный Наполеон в столкновении с конкретным народом, а деятельность общих исторических законов, проявившихся в его «несовершенном» завоевании мира. В связи с этим можно сравнить «наполеоновский» цикл А. С. Хомякова с тютчевским циклом «Наполеон» (написанным позднее). Воспоминание о Наполеоне толкает обоих мыслителей к той мысли, что сама сила гордого гения сокрушилась не о вещественную мощь России, а о нравственную силу русского народа, его смирение и веру. Наконец, оба они обращают свои пристальные взоры к пробуждающемуся Востоку (например, у Тютчева: «Порою встав, он смотрит на Восток…». А «Тот, кто» у Хомякова – это сам голос истории, сознающий свою собственную силу, которая отнюдь не «в общем восстании» проявляется). Наполеон, как и любой кровавый «Он», – это воплощение земной, материальной власти.

III. Третья важная проблема отношения Тютчева и Хомякова к Западу – их полемика по поводу западных исповеданий в период революций в Европе 1848 – 1849 годов. В 1850 году Тютчев в продолжение своих предыдущих статей пишет «Папство и Римский вопрос». Основные положения этой работы перекликались с учением славянофилов и с хомяковскими воззрениями. Тютчев указывал на то, что революционное начало Западной Европы имеет антихристианский характер и что появление его порождено естественным развитием римско-католической церкви. Ибо – «Церковь одна» (здесь Тютчев как бы повторяет Хомякова), а Рим «конфисковал» право, перенося на каждую личность узурпированные папой права. Это расширило сферу рационалистического начала, привело к появлению протестантства, а потом и революции, потому что римская церковь организована «по образцу государства», а «новейшее государство» склонно изгонять все прочие религии, кроме своей, «а эта его религия есть революция».

Статья Тютчева «нашумела» на Западе и в России. Так, Хомяков в письме А. Н. Попову просил передать поэту, что она «вещь превосходная», но «заграничной публике не по плечу». И досадовал на то, что Тютчев не успел «выразить мысль во всей ее широте», смешав «причины болезни с ее внешними признаками». Особую непримиримость по отношению к Тютчеву проявил Лоранси, который, помимо многочисленных статей, выпустил и обширную брошюру «Папство. Ответ г-ну Тютчеву». Эта брошюра, вышедшая в 1852 году, дошла до Хомякова и покоробила его теми обвинениями, которые автор «навесил» на православную церковь.

Очевидно, что Хомяков был солидарен с Тютчевым в понимании Западной церкви. После выхода тютчевской статьи и мощной против нее полемики в защиту поэта высказался Хомяков. В 1853 году им была написана работа «Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях, по поводу брошюры г. Лоранси». Русский мыслитель скрывался под именем Ignotus.

Западная Европа, утверждал он, «развивалась не под влиянием христианства, но под влиянием латинства, т. е. христианства, односторонне понятого, как закон внешнего единства». Такой характер западного развития обусловлен определяющим воздействием на него культуры Рима. В христианское учение проникло кушитское начало логической необходимости. Оно исказило западное христианство, сблизив его с язычеством. Кроме этого, с точки зрения Хомякова, будущее России и Запада предрешено их историей: «Западным людям приходится все прежнее устранять, как дурное, и все хорошее в себе создавать; нам довольно воскресить, уяснить старое, привести его в сознанье и жизнь».

Сама Россия, как отмечает Хомяков, имеет перед Западом много исконных преимуществ. На ее начальной истории «не лежит пятно завоевания», не лежит «кровь вражды», «и деды не завещали внукам преданий ненависти и мщения». Русская же церковь тоже «никогда не утрачивала чистоты своей жизни внутренней и не проповедовала детям своим уроков неправосудия и насилия».

В заключение необходимо отметить, что в целом взгляды Тютчева и Хомякова на ряд вопросов взаимоотношений Запада и России были схожими, при отдельных различиях, в основном бытового характера. Если для Тютчева была важна «православная империя», то для Хомякова – «община». Если Тютчев больше внимания уделял внешней и внутренней политике, то Хомяков в основном занимался обустройством своего дома, имения, хозяйства, провозглашая утопию возвращения к старому быту.

В. П. Троицкий «Дух, живущий в воспоминаниях, преданиях или символах…» (семиотика в историософии А. С. Хомякова)

Здесь будет затронута тема, которая пока еще мало привлекала внимание исследователей и интерпретаторов творческого наследия А. С. Хомякова. Речь пойдет о фундаментальном значении символа в понимании им культурной истории вообще и, в частности, об особой роли символической философии или, точнее сказать, методологии, в его историософских построениях.