А поутру они проснулись...(ЛП)

— Ага. И ты об этом прекрасно знаешь.

— Ах, да… Этот… как его? Уизли… — невнятно выдохнул он.

— У него есть имя.

— Боюсь, для меня — нет. Насколько я помню, все они на одно лицо: нечто кирпично-рыжее, пошлое и занудное.

— Прекрати, Люциус, — простонала Гермиона.

— Хорошо, не буду. Итак, у тебя есть парень… Тогда почему ты здесь?

Гермиона помолчала.

— Ну, все довольно сложно.

Малфой едва касаясь, погладил ее по руке. Его мало волновало, кто там у нее есть, пока он мог видеть ее, быть с ней, чувствовать… Более того, Люциус мысленно усмехнулся, тайное знание того, что он наставляет рога одному из Уизли, регулярно имея его подружку, тешило его самолюбие. Черт! Точней, могло бы потешить, если бы не одно «но». Он вдруг четко осознал, как хорошо было бы ни от кого не прятаться и встречаться с ней открыто. Общаться, куда-то ходить или даже ездить. Нет! Это — нереальные мысли. Бред! О чем, черт возьми, он думает? Его интерес к этой сладкой грязнокровке был чисто плотским. Разве не так?

— Если ты считаешь, что отношения тебя не устраивают, то ради чего их тогда продолжать? — сорвалось с его губ, вопреки мятущимся мыслям. — Запомни, ты ничего и никому не должна. Это касается лишь тебя и твоих чувств.

Что? Что это он сейчас произнес? Он уговаривает ее расстаться со своим рыжим бойфрендом? Его ЗАБОТИТ, счастлива ли она с этим ходячим недоразумением? Проклятье, да что это с ним?! Что вообще происходит с его жизнью с тех пор, как… Мерлин! Но едва не вырвавшийся возглас протеста замер, не будучи произнесенным, как только он повернул голову и посмотрел на нее: распахнув глаза, Гермиона доверчиво глядела в ответ. Будучи почти не в состоянии выдержать этот взгляд маленького олененка, Люциус судорожно глотнул.

— И что будет дальше… если я расстанусь с ним?

— Я не знаю, — он действительно не знал, что им делать и как оно все будет. — Но думаю, что нам вполне по силам разобраться с этим… опытным путем…

Господи, что он несет? Он должен остановиться, не подавая ложных надежд и ни в коем случае не обещая ей ничего! Да, но он хочет эту женщину, хочет только для себя, себя одного и никого больше… И никаких Уизли! Не до конца осознавая происходящее, Малфой наклонился и поцеловал ее в макушку, словно подтверждая сказанное.

— Люциус, и как ты себе это представляешь? — тихонько засмеялась Гермиона. — Мы с тобой, как пара, явимся на вечеринку к министру и будем мирно цедить там коктейли? Господи! Да весь волшебный мир с ума сойдет от такой взаимной толерантности Люциуса Малфоя и Гермионы Грейнджер.

— Ну… думаю, можно начать как-то постепенно… не спеша…

— Что ж, начните не спеша, мистер Малфой, — поддразнила его Гермиона. — Интересно, как именно вы планируете это сделать?

— Думаю… мы могли бы с тобой ужинать по выходным, в маленьких уютных ресторанчиках подальше от Лондона, где нас никто не увидел бы, а если бы и увидел, то просто не узнал… Для начала. — Люциус до сих пор не мог поверить, что говорит это. Но и остановиться уже не мог. Ощущая себя идиотом, он тем не менее признавался, что эта женщина не просто нужна ему — она необходима: как воздух, как вода… А не просто, как ягодка, украшающая сверху и без того роскошный торт. — Мы могли бы попробовать, Гермиона, начать не спеша…

Ее бездонные карие глазищи, казалось, смотрели прямо в душу, когда она чувственно прошептала:

— Не спеша, говоришь?

— Да… Не спеша, — рука его скользнула вниз и пальцы уже кружили по нежному клитору. Осторожно, медленно, не спеша…

— Не спеша… — повторила Гермиона, прикрывая глаза и откидываясь на подушку.

Наклонившись, Малфой вобрал в рот один из сосков и, мягко посасывая его, потянулся свободной рукой ко второму. Да, он и впрямь ласкал ее сейчас медленно и не торопясь, с бесконечным терпением подводя к глубокому изощренному наслаждению.

— Не спеша… — протянул он, отрываясь от груди, когда почувствовал, как дыхание ее сбилось. — Не спеша… — снова повторил он, чувствуя, как она становится все более влажной. И это было так приятно — ее дрожащая плоть, прерывистое, сбивчивое дыхание и еле различимый отчаянный выдох, будто ответ на чуть ускорившееся движение его пальцев.

— Не спеша! — ясно и твердо произнес, наконец, Люциус, поднимая лицо и встречаясь с ней глазами.

Будто разрешая. Будто веля — испытать наслаждение. Сейчас. Здесь. С ним. И постепенно, медленно, не спеша, она падала куда-то в пропасть, растворяясь в серых глазах, подернутых туманной дымкой, но пристально наблюдающих за ней.

Они остались в отеле на всю ночь. А когда на следующее утро пришло время расстаться, их поцелуи отдавали щемящей нежностью, и это тоже было удивительно и ново для них.

— Я расстанусь с Роном. Обещаю. И не буду медлить с этим, — Люциус ничего не ответил, лишь снова поцеловал ее, в глубине души безумно довольный этим обещанием.