А наутро радость

Пора было собираться в библиотеку. Анни готовилась к этому походу, как девушка к вечеринке. Она приняла ванну и сделала макияж. Сменила комбинацию, бюстгальтер и пояс с резинками. Причесалась, досадуя на увечную расческу. Как бы она ни причесала свои длинные волосы, все равно будет выглядеть не к месту среди коротко подстриженных студенток. Она сделала еще одну запись в блокноте:

4. Сделать короткую стрижку (сначала спросить Карла).

Подумав, Анни вычеркнула слова: «Сначала спросить Карла».

Она ощущала гордость, идя по кампусу. «Бьюсь об заклад, ни одна девушка из моей прежней округи никогда не видела кампуса, а тем более не гуляла по нему». Вдруг она заметила, что к ней направляется какой-то мужчина в серой униформе, с большой палкой. Анни заволновалась. Позволено ли ей находиться в кампусе без Карла? Не прогонят ли, раз она не студентка колледжа?

В детстве ее прогоняли с травы в парке; прогоняли с территории школы после окончания занятий; прогоняли с чужой улицы дети, жившие на той улице.

Она вынула библиотечный билет Карла из сумочки, чтобы показать мужчине. Но он был поглощен тем, что накалывал листья и бумажки на гвоздь на конце палки и складывал их в мешок.

Анни поднялась по широким ступеням и вошла в библиотеку с тем благоговейным восторгом, с каким почитатель искусства впервые входит в Лувр. Она верила словам Карла, который сказал, что в этой библиотеке более миллиона томов.

В больших сводчатых залах был тот же восхитительный запах, как в библиотеке в Бруклине, занимавшей всего одну комнату: смесь чернил, клея, кожи, яблок и воска.

Анни переходила из зала в зал, с этажа на этаж, от стеллажа к стеллажу – упиваясь книгами, книгами, книгами. Она любила книги. Она любила их и сердцем, и разумом. Ей нравилось, как они пахнут и выглядят, нравилось их трогать. Ей казалось, что, когда она перелистывает страницы, они что-то шепчут. Все, что существует в мире, есть в книгах. Все, что говорили и делали люди, о чем думали и как поступали. Даже давным-давно. Давным-давно! Задолго до рождения Иисуса. Все, что когда-либо случилось, или могло случиться, или не случилось, есть в книгах. Все – с самого начала мира.

Увидев «Дэвида Копперфилда» на полке с литерой «Д», Анни словно вернулась в прошлое. Она улыбнулась этой книге и сказала: «Привет, Дэвид!» И, смутившись, огляделась в надежде, что никто не слышал.

Впервые она прочла эту книгу, когда ей было двенадцать лет. До этого она читала сказки и романы о состоятельных викторианских семействах, а также классику, имевшуюся в маленькой районной библиотеке. Она обнаружила там «Дэвида Копперфилда», и он оказал на нее большое влияние. Это был первый настоящий роман, который она прочла.

Анни решила взять его сейчас и перечитать, чтобы проверить, понравится ли он ей спустя шесть лет. С полки с литерой «Л» она сняла «Бэббита»[9]. Она уже читала «Главную улицу», и на нее произвел впечатление новый тип литературы. И теперь она предвкушала, как будет читать «Бэббита».

Третьей книгой, которую взяла Анни, был тоненький томик одноактных пьес. Она видела много коротких водевилей, но никогда не встречала изданные пьесы. Конечно, были еще пьесы Шекспира, но она считала их поэзией.

Она опасалась, что библиотекарь за контрольным столом у выхода не выдаст ей книги, но этого не случилось.

Анни возвращалась через кампус с книгами в руках. Она слегка покачивалась, потому что видела, что так ходят студентки. Может быть, ее примут за студентку? Но она поняла, что это не так, когда кончились занятия и вышли студенты. На большинстве студенток было что-то вроде униформы: темная плиссированная юбка, свободный пуловер, нитка жемчуга, туфли с цветными союзками и носки. Анни, одетая иначе, чувствовала себя здесь чужой. «Я никогда не буду одной из них, – подумала она с грустью. – Никогда».

И тем не менее, прибыв домой, она добавила несколько пунктов в список вещей, которые следует купить:

5. Темная плиссированная юбка.

6. Пуловер.

7. Нитка жемчуга.

Потом она села и два часа читала.

Карл ждал ее у закусочной. Он обнял ее и поцеловал, и она впервые смутилась оттого, что ее целовали на людях. Когда они шли домой, взявшись за руки, он спросил, как она провела день.

– Я купила несколько необходимых вещей, взяла три книги в библиотеке и написала моей маме.

– Это все?

– Все. А как провел день ты, Карл?

– О, – произнес он небрежным тоном, – я весь день гонялся за своей секретаршей вокруг письменного стола, но не смог ее поймать. На ней были теннисные туфли. А если серьезно, я ужасно провел день: сидел на занятиях, пытаясь сосредоточиться на корпоративном праве, тогда как мне хотелось домой, к моей жене.

Он не заметил изменений в комнате, пока Анни не обратила его внимание. Карл сказал, что подумал, будто комната выглядит совсем иначе, но не знал почему. Да, она выглядит очень мило.