А может быть и не было меня (СИ)

Накано покачал головой, достал из прикроватной тумбочки старую, истлевшую фотографию и дал мне. То, что я там увидела, сильно меня удивило. На фоне озера, стояла семья из трёх человек: отец семейства был рослый, хорошо сложенный мужчина, с грубовылепленным лицом, соломенной шляпе и в рыбацком костюме, рядом с ним стояла девушка с длинными тёмными волосами, красивыми чертами лица, примерно моего возраста на данный момент, одетая в простое платье в горох. Причём у девушки отчётливо виднелся намечающийся живот, что говорило о том, что она уже была в положении. Третьим же действующим лицом на данном снимке, была девочка лет пяти, одетая в детскую бирюзового цвета, толстовку с капюшоном и карманом спереди, полосатых чулках и коротких резиновых сапогах, сидящая на шее отца семейства. Но не это показалось мне самым странным. Эта пятилетняя девочка была, вылетая я: те же глаза, та же форма носа, так же уложенные в хвост волосы. И она также как и я любила конфеты, судя по большому леденцу, который уже был откусан с одной стороны. Всё семейство на фотографии выглядело весело и безмятежно. Но было у меня ощущение, что в этой фотографии, что-то не так. Перевернув её, на обратной стороне я увидела надпись: Счастливый отец семейства вместе с беременной женой и дочерью на озере, 1980 год. И тут до меня стало потихоньку доходить, что именно Накано хотел сказать этим фото.

— Это ваша семья? — предположила я.

Старик кивнул и из его глаза выкатилась слеза.

— Простите, что лезу не в своё дело, но, где они сейчас? — поинтересовалась я, возвращая фото обратно в тумбочку.

— Нету, — коротко ответил он дрогнувшим голосом. — Один я остался. Хорошо Хэлен, есть. Всегда рядом. Помогает.

— Что с ними случилось, можете рассказать, если не трудно? — попросила я.

Накано тяжко вздохнул и ответил:

— Автокатастрофа. Когда в тот день с озера возвращались. Я управление потерял. Машину занесло в овраг. Я сам тогда выжил. Только ногу сломал. А вот жена с дочкой… — он запнулся на полуслове, и было видно, что этот рассказ ему давался очень тяжело. Поэтому я не стала его больше мучить, а перешла к другим вопросам.

— Вы ведь создатель аркадной гонки «Сладкий форсаж» и «Убойные гонки», так? — спросила дальше я.

Создатель кивнул.

— Мой образ вы создали, на основе Вашей дочери, я правильно понимаю? — продолжила спрашивать я, пытаясь докопаться до истины.

Он снова кивнул.

— Я пытался сделать тебя идеальной. Не такой хрупкой, как люди. Чтобы ты жила и радовалась жизни, — пояснил Накано. — Но в тот момент я был убит горем. И ненависть застелила мне глаза. Тогда я и создал вирус, который уничтожает аппаратную часть, вместе с программной. Хотел мести за то, что отвергли мою теорию перемещения между мирами. Я всего лишь хотел вернуть тебя к жизни. А создал то, что разрушило жизни многих. Тогда я и пошёл на крайние меры: я внес некоторые изменения в твой исходный код, чтобы вирус не трогал тебя. И именно на твои плечи выпала ноша уничтожить Армагеддон раз и навсегда.

— Но как я это сделаю? — удивилась я. — Я ведь даже не представляю, с чем имею дело. Этот вирус уничтожил мою новую игру за считанные минуты. А что будет, если он вырвется в открытый интернет, я даже представить себе не могу.

Накано вновь пытался взять меня за руку. На этот раз я не сопротивлялась и утешила старика.

— Всё, что нужно, есть в тебе самой, — пояснил он. — И ты не одна в этой борьбе. У тебя есть верные друзья, как в реальном, так и в виртуальном мире. Они тебе обязательно в этом помогут. А моё время, к сожалению, подходит к концу. Возьми этот ключ, — он дал мне какой-то старинный ключ из латуни или чугуна. — Он от сейфа, который в моей лаборатории. Там всё, что может помочь в этой войне.

— Но это не моя война. Я не хотела этого, — честно ответила я.

— Судьба редко взывает к нам тогда, когда мы этого ждём, — пояснил создатель, с трудом улыбаясь. — За всю свою жизнь я совершил много плохого. За что прошу прощения. Но, к сожалению дальше тебе придётся идти без меня. Прошу, исправь мои ошибки, принцесса.

Затем создатель закрыл глаза и снова затих. Было слышно только его сопение и мерный треск и писк медицинских приборов.

— Прощай, отец, — тихо сказала я, выходя из его спальни.

Быстро найдя Хиро, на кухне, вместе с Хэллен, которая смазывала его ссадины, при этом весело смеясь вместе с ним, я поняла, что им и без меня не было скучно. И обратили они на меня внимание только тогда, когда я кашлянула.

— Нам пора, — сухо сказала я Хиро, ревностно сверля глазами эту змеюку-медсестру. — Спасибо за всё.

И не дожидаясь её ответа, направилась к выходу. Хиро догнал меня уже на улице, когда я направлялась на остановку.

— Ну и как всё прошло? — поинтересовался он. — Тебя не было дольше десяти минут. Случилось чего?

— Зато вижу, ты зря времени не терял, с этой сукой, да?! — язвительно подметила я, влепив ему несильную пощёчину.

— За что? — не понял он.

— А то ты сам не знаешь? — продолжала язвить я. — За то, что ты бабником оказался. За каждой смазливой физиономией готов плестись.