А я тебя нет

— Хит? — пролетел по холлу негромкий оклик, пробравшийся под ворот футболки.

Дерьмо! Тимоти ощутимо вздрогнул. Хит резко обернулся на голос.

— М? — выгнул брови он.

Элли стояла на пороге лилового зала, и на ее лице застыло любопытство. Как давно она там находится?

— Можно тебя на минуту? — Элли скрестила руки на груди и слабо мотнула головой в сторону цветных декораций.

Почувствовала что-то? Услышала? Не похоже, но вид, как у строгой училки, приготовившейся отчитать главного хулигана класса. Очень сексуальной училки. Хит на пару мгновений завис, но тут Тим попытался вырваться из захвата, напоминая, что пора бы его отпустить.

— Конечно, — Хит моргнул, сбрасывая оцепенение. — Идем, — он резко поднялся со стула, но тут же снова повернулся и сильно похлопал Тимоти по плечу. — Развлекайся. Надеюсь, мы договорились.

И, не дожидаясь реакции, двинулся к Элли. Она на мгновение посмотрела ему за спину на кретина возле бара, но вот развернулась на носках и пошла обратно в зал. Стук каблуков рассыпался искрами, перед глазами снова возникла голая спина. Хит возвел взгляд к потолку. Dio, на чем держится этот кусок ткани? На чистом доверии? Кажется, сделай Элли одно неверное движение, и платье-перчатка поедет вниз, обнажая то, что пока еще скрыто.

Хит подавил стон. Как он должен вынести этот вечер, зная, что в соседнем зале она ходит вот… так?

— Скажи мне, Хитклифф, — обманчиво мягкий голос проник в сознание. — Это что?

Она остановилась у одного из столов и отступила в сторону. Взору открылось большое блюдо с ювелирно разложенными капкейками. Забавными капкейками. Ужасно популярными на девичниках. Аккуратные розовые «корзинки», завернутые в тонкий пергамент, и искусно вылепленные верхушки. Те самые, против которых Элли выступала в кондитерской.

Dio! Хит сжал кулак и поднес к дрогнувшим губам.

— Это… кхм… — он попытался стереть предательскую ухмылку. — Это капкейки.

— О, правда, что ли? — она изобразила удивление.

Смех попытался вырваться наружу, и Хит глухо кашлянул.

— По-моему, неплохо вышло, — он рывком взъерошил волосы на затылке. — Тебе не нравится?

Элли выгнула бровь и в упор уставилась на него. Сейчас накажет. Строго и по-учительски. Плохой, плохой мальчик Хитклифф. Между ними протянулось молчание, взгляд в упор начал уже подогревать кожу. Ладно, может, это и правда не так забавно, как выглядит? Но вот уголки ее губ все-таки дрогнули, Элли тут же звонко прыснула и несильно ткнула его кулаком в плечо.

— Ты ужасен! — сквозь смех выдавила она. — Но Айда повеселилась.

Этот теплый смех мягко дал под дых. Хит заулыбался и обшарил взглядом зал: Айда сидела за одним из столов, все еще уставившись в смартфон.

— Я знал, что она оценит. Что она, кстати, делает?

Элли проследила за направлением его взгляда и пожала белым, узким плечиком.

— Не знаю, но она уже не первый раз так залипает. Может, нашла кого-то и не хочет рассказывать, — тихо хмыкнув, она вдруг посерьезнела.

Улыбка погасла, только уголки губ остались приподнятыми.

— Ну а с тобой точно все хорошо? — Элли шагнула ближе к нему и осторожно коснулась плеча.

Легкие на мгновение сжались. Ненормальная реакция на искреннюю заботу. Хит деланно закатил глаза, но машинально потянулся и накрыл узкую ладонь своей.

— Не будь как моя мать или Катарина, — кожу пронзило приятное покалывание. — Я в порядке, но боюсь, что теперь ты окончательно расхотела учиться по-настоящему.

— Приятного в этом мало, — Элли снова пожала плечом.

— И в этом виноват я.

Она поморщилась и, осторожно убрав руку, отмахнулась

— Точно нет. Мне не понравилось водить еще до того, как… — речь оборвалась, она прикусила губу.

Ну конечно. Теперь тема стала запретной. Хит сдвинул брови и посмотрел под ноги.

— Отец ничего не заметил? — снова заговорила Элли.

Хотя бы с этим пронесло.

— С машиной все нормально, — он невесело хмыкнул. — По крайней мере я не слышал никаких посторонних звуков, поэтому если что-то и отвалится, то я буду ни при чем.

Нужно ведь искать позитивные моменты в невеселой ситуации, да? Элли тихо фыркнула.

— Нам тридцатник, а боимся, как дети.

— Родители останутся родителями даже когда нам стукнет полтинник.

Как-то неожиданно беседа сделала поворот и сменила окраску. Для него самого фраза вдруг обрела другой смысл.

— Да уж, — с улыбкой выронила Элли.

Лучше бы сменить тему вообще, подальше от территории, на которой можно поскользнуться. Он ухмыльнулся.

— Во мне, наверное, никогда не умрет страх перед маминым полотенцем.

Элли ткнула его локтем в бок и хихикнула. Но ответить ничего не успела: в ресторан вдруг ворвался гул мужских голосов, по помещению пролетел чей-то звучный низкий хохот. И еще один. Уединение момента разбилось в щепки. Хит и Элли обернулась ко входу в зал.

Ну вот и начало.

Хит покосился на синее платье, которое с этого ракурса выглядело закрытым наглухо. Какой же жестокий обман! Голоса стали будто громче и приблизились. Вряд ли парни пойдут сюда, но Хит все равно инстинктивно сделал шаг в сторону и закрыл стройную статуэтку собой.