А дело было так (СИ)

— А заверял, что спать намерен только со мной. Чуть ли не клялся. Нет! Своими глазами видела, слово даю. И ладно бы, я ему надоела! А то и от меня ни в какую не отказывался и к другой начал шастать! Точно, говорю тебе, видела, что спальню Ангелины покидал во вполне красноречивом виде. После этого, сам догадываешься, между нами не может быть ничего общего. Как это понимать? Обыкновенно. Я же пришла к тебе! Что ты так на меня смотришь? Разве того, что тебе поведала, мало для принятия подобного решения? А если бы тебе изменила твоя любовница?! Как бы поступил? Я тоже его выгнала…из спальни. Что ты закашлялся? Что говоришь? Есть разница между… Фр! Мужики!

— Ладно, с первой частью откровений, будем считать, разобрались, — тяжко вздохнул маркиз, а потом посмотрел на меня какими-то больными глазами. — Но ты же от меня еще что-то скрываешь, да, Аглая? Скажи честно, что, иначе я не буду знать, как тебе помочь.

— А ты точно постараешься оказать мне помощь? Точно, точно? Будь по-твоему, Георг. Эх!.. Была — ни была!.. Я беременна.

— Что!!! — он даже из кресла поднялся, настолько эта новость на него подействовала. — Ты меня убила! Зарезала! Четвертовала! В общем, своей смертью мне не закончить жизнь.

— Куда ты собираешься? Георг, остановись. К Уильяму? Так его сейчас нет ни в замке, ни в городе. Да он уехал, тебе ли не знать?!

— А ему известно о ребенке? — маркиз остановился на пороге гостиной и снова направился ко мне. — Как, нет? Не успела сказать?

— Если честно, то я еще на сто процентов не уверена. Но со дня на день это прояснится. Откуда тогда взяла? Женские ощущения, конечно же. Только сам понимаешь, со мной такое в первый раз случилось. Откуда же мне знать, как оно обычно бывает.

— Женщина! Ну почему ты с этим пришла ко мне? Тебе мало, что выставила меня дураком и рогоносцем после того нашего договора?! Теперь еще хуже. Да я никаким боком! Я совершенно ни при чем, а… о боги, какие путаницы ты создаешь! Что говоришь? Что!!! Только не это, Аглая! Не смей намекать даже Вилю, что ребенок может быть моим. Да он…да я…

— Тихо, Георг. Я дело говорю. Мне всего и надо, что совсем малое время у тебя пожить. А это станет возможно, если Уильям усомнится в своем отцовстве. В любом случае он сначала должен на нас сильно обидеться, и…

— Обидеться? Обидеться?!!! О, демоны! А что потом? Ты еще что-то задумала! Да?! Это же надо, как меня угораздило связаться с этой женщиной! А с виду была так трогательно беззащитна сначала. Но только до тех пор, пока не открыла рот. Я вспомнил, как ты моментально осадила самого герцога в первую же вашу встречу! Виль тогда места себе не находил, все вспоминал и вспоминал, как ты его посчитала мальчишкой. Нам бы уже тогда насторожиться. Но мы, как ослы, развесили уши. Стой! Ты так и не сказала, что еще есть у тебя в голове против нас. Говори, что еще задумала! Есть такое, да?

— Нет. То есть, да. Но об этом пока не расскажу. Не смотри на меня так. И за руки хватать не надо. Георг! Уймись! О, боже! Зачем ты меня так трясешь?! Ох! Мне плохо! Скорее! Где у тебя здесь ванная?! Ну, вот… А ты еще спрашивал, откуда я знаю о своей беременности. Теперь сам убедился, что женские предчувствия чаще не бывают обманом? И кто сотворил со мной такое наказание? Скажешь, не твой любимый Виль?

— Сейчас-то тебе стало лучше? — смотрел он на меня испуганно.

— Нет. Мне надо срочно прилечь. Ты во мне что-то взбаламутил и растряс. Что-то такое, от чего голова пошла кругом и перед глазами замельтешили черные пятнышки-мушки. Мне плохо. Мне очень плохо. Распорядись насчет комнаты, Георг, если не хочешь, чтобы здесь и сейчас умерла.

Вот так я осталась в доме маркиза. Сначала на день. Потом еще на два. Время шло, а маркиз менялся лицом. Он все больше мрачнел, и цвет его кожи стал подозрительно напоминать зеленоватый. А потом мы узнали, что герцог вернулся в замок. Дело было под вечер.

— Ну что, пойдешь сдавать меня своему другу? Что непонятного спросила? Когда в замок отправишься с доносом? — мрачно посмотрела на Георга из-под бровей.

— Уже. Я слугу послал с запиской в тот же день, когда ты здесь появилась и стала строить из себя смертельно больную.

— Слушай! А может, он махнет на нас рукой? У него там есть, с кем утешиться.

— Уверен, что нет. Я его хорошо знаю. А то, что ты мне здесь наплела… Это я только сначала растерялся, а теперь пришел к выводу, что с тобой надо быть настороже.

— Это хорошо, что ты теперь настолько успокоился. Мне твой настрой тоже передается, и это полезно здоровью, моему и ребенка.

— А может?…

— Не может. Увы, Георг, но у меня задержка. Тебе надо объяснять, что это такое? По глазам вижу, что нет. И, черт возьми, как я зла от этого! — в сердцах швырнула колоду карт на стол, которую до этого тасовала в задумчивости.

— Ну, ну! — пошлепал он меня по руке, усаживаясь напротив. — Скоро все разрешится, милая. Может, сыграем? — сам начал перебирать колоду. — Ты меня сейчас обыграешь, я знаю, но это тебя наверняка отвлечет от тревожных дум. Так что?

— А-а! Давай!