А что дальше?

– И поэтому ты привез меня сюда?

– Не совсем поэтому. – Ленард лукаво улыбнулся. – Просто я подумал, что во время обеда мы могли бы обменяться мнениями… Мне кажется, что для серьезного разговора лучше подойдет место, где нас никто и ничто не будет отвлекать.

– Понимаю… – прошептала Клеменси, силясь унять сердцебиение.

– С тобой все в порядке? – озабоченно хмурясь, снова спросил он.

– Я… я ощущаю какое-то внутреннее напряжение. Мне нелегко говорить об этом, – призналась Клеменси, – но, с другой стороны, я понимаю, что нам надо решить, как быть дальше, через четыре месяца.

– Знаешь, Клеменси, клянусь, что не сожалею ни об одном месяце, ни об одном дне, ни об одной минуте, проведенной с тобой. Я очень ценю наш брак. Где-то в глубине души я чувствую себя виноватым, что вовлек тебя в эту авантюру. Хотя ты и говорила, что отдавала отчет своим действиям, когда вступала в сговор со мной, на самом деле твой шаг стоил тебе большого нервного напряжения, я знаю.

– Если знаешь, тогда… – Клеменси замолчала, махнула рукой, а потом задумчиво произнесла: – Порой я удивляюсь, Ленард, как тебе вообще пришла в голову мысль предложить мне выйти за тебя замуж по сугубо деловым соображениям?

– Хочешь, верь, хочешь не верь, но в тот вечер, когда я приехал, посмотреть, на твой виноградник, у меня даже в мыслях не было делать тебе предложение. – Он ласково коснулся ее щеки и улыбнулся. – Решение на этот счет родилось в моем мозгу моментально, как только я заглянул в твои глаза. Возможно, с моей стороны это оказалось проявлением слабости… Я полагал, что ты предназначена не для меня, что ты слишком молода… Но потом я сказал себе: а почему мы не можем попробовать быть вместе? Почему не сделать такую попытку?

– Может быть, то, что ты говоришь сейчас, следует расценивать как прелюдию к нашему расставанию? – напрямую спросила Клеменси.

– Разумеется, нет. То, о чем я сейчас говорю, это прелюдия к годовщине нашего брака и напоминание о том, что нам надо решить, как жить дальше.

– И вот мы сидим опять в «Двух соснах», – подхватила Клеменси, – в том самом ресторане, где мы впервые заговорили о нашем обручении… вернее о нашей брачной сделке. И теперь мы можем заявить: да, мы выполнили обязательства друг перед другом, пора завести разговор о расставании…

– Я не намеревался так ставить вопрос, – заметил Ленард. – Не думаю, что нам следует принимать поспешное решение. Да, мы договорились о семейном союзе на год, но в мои планы вовсе не входит развернуться к тебе спиной по истечении этого срока и сказать: до свидания, привет, увидимся…

Да, Ленард не пойдет на предательство, для этого он слишком джентльмен. На протяжении всего срока действия их контракта он всегда был предупредителен и внимателен к ней, а их физическая близость вызывала у Клеменси только восторг. Одним словом, Ленард был галантным, ласковым и, казалось, боготворил ее. Клеменси стало грустно. Ей вдруг пришло в голову, что, если бы она сказала Ленарду о своей беременности, он не покинул бы ее, наверняка остался бы с ней.

Но ей нужны были не доброта и не сочувствие. Ей нужна была его любовь.

– Клеменси… – тихо и нежно позвал Ленард. – Понимаешь, мне кажется, наши отношения не должны закончиться через четыре месяца. По существу, я считаю, что мы должны еще пожить вместе какое-то время…

– Хорошо. Я согласна. – Она бросила на него быстрый взгляд. – Я должна все обдумать…

На лице Ленарда появилось выражение тревожного ожидания.

– Давай не будем больше говорить о нашем будущем, – с улыбкой предложила она. – Я ценю все, что ты сделал для меня, Ленард. Привел в образцовый порядок виноградник, дом, весь участок… Я понимаю, что все это вытекало из нашей договоренности, но все равно ты проявил необычайное великодушие.

Официантка принесла заказ, и они, занявшись едой, на какое-то время замолчали. Интуиция подсказывала Клеменси: когда Ленард узнает, что она забеременела, он наверняка почувствует себя виноватым. Такой уж это человек.

С другой стороны, новость о ее интересном положении могла бы стать для него сродни грому с ясного неба… Нет уж, лучше пока помолчать.

Клеменси ела без всякого аппетита, и ее апатия не укрылась от Ленарда, который вдруг сказал:

– Если не ошибаюсь, скоро год, как не стало твоего отца? Может быть, поэтому ты выглядишь сейчас несколько напряженной и… грустной?

– Возможно. – Она глубоко вздохнула и предложила: – Давай поговорим о чем-то более веселом. Не возражаешь? Отложим все животрепещущие проблемы на несколько месяцев…

Ленард пожал плечами.

– Как скажешь, дорогая. Твое желание для меня – закон.

10

Клеменси сидела на веранде старого родительского дома и потягивала прохладный лимонад. Итак, я собираюсь стать матерью, в которой уже раз задумалась о своем положении молодая женщина и погладила живот. Десять недель. Она рассказала обо всем Кэрри, но ни словом не обмолвилась о своей тайне мужу. В какой-то мере Клеменси чувствовала себя виноватой, но в гораздо большей степени ощущала тревогу, которая не покидала ее ни на минуту.