A&B

Они ни в чем не пересекались раньше, не было ничего схожего между ними. Если подумать, то двух более разных людей сложно представить. Они не сходились ни характером, ни темпераментом, ни отношением к жизни, ни интеллектом. Да даже внешне не было ни детали схожей. Но кое-что общее у них все же было. Они оба потеряли дорогих им людей, и оба не могли их отпустить, смириться с тем, что их нет. Но Хиро, не без труда, конечно, смог через это переступить. И время для него продолжило свой ход.

«Почему я не могу как он?»— спросил себя Себ.

Он вышел на аллею рядом с домом и, не желая заходить, сел на одну из скамеек. Что делать в квартире, где никто не ждет? Была уже поздняя ночь, но спать не хотелось.

«Где-то полночь»— подумал про себя он и не стал проверять.

На улице было пусто, ни одного случайного прохожего не было. Где-то вдалеке лаяла собака, и раздавались звуки проезжающих машин на отдаленной трассе. Длинные фонари, стоящие по бокам аллеи, горели мягким теплым светом, разгоняя мрак ночи. Себ запрокинул голову, силясь разглядеть через плотные тучи звезды или луну. Большое светлое пятно — все, что он увидел на небосводе. Луны не видно, а про звезды и говорить нечего.

Рядом раздался странный звук. Мяуканье. Он вернул голову в прежнее положение и, вглядываясь в темноту, пытался найти источник. Внезапно темнота сверкнула парой зеленых глаз, и на свет аллеи вышла черная кошка. Она натужно и жалобно мяукала, ища свое дитя. Себ покыскыскал, и она, замолкнув ненадолго, уставилась на него изучающее, а после продолжила поиски, прошагав мимо.

«Ищешь кого-то, да? Вот и я. Уже давно, но все никак не нахожу. Может, хоть тебе повезет»

Просидев так еще немного, он понял, что сильно замерз. Пальцы окоченели, тело пробивала дрожь. Ни шарф, ни перчатки не спасали. И он поднялся в квартиру, разделся и залез в горячую ванну. Правда, ванна тоже мало чем помогла. Холод, что заставлял его дрожать, был не снаружи, а внутри.

Посидев немного, он вылез, вытерся и, повязав полотенце на бедрах, спустился в гостиную.

«Как пусто»— в сотый, наверное, раз подумал Себ, зайдя в комнату. Каждый раз, находясь в таком просторном помещении, он чувствовал себя маленьким и беззащитным. Хотелось убежать куда-нибудь, где потеснее. Хотя раньше, когда он только въезжал в эту квартиру, гостиная вызывала у него чувство легкой невесомости и совсем не давила его своими размерами. Именно поэтому в ней был минимум мебели. Он хотел сохранить чувство свободы, охватывающее его здесь, но в итоге, видя эту комнату каждый день, он полностью его потерял.

«Раньше было не так» — он медленно прошел к кухне, размышляя об этом. На кухне он, открыв один из шкафчиков, достал бокал и бутылку виски. У него всегда припрятана бутылка спиртного как раз на такие случаи. Наполнив бокал на половину, он убрал бутылку обратно и закрыл шкафчик.

«Раньше в этой комнате было хорошо, а сейчас как-то… одиноко, что ли? Ну да. Одиноко. Подходящее слово» — он, не торопясь, прошел обратно в гостиную, непринужденно скользя взглядом по комнате, и сел на диван с бокалом в руке. Сделав маленький глоток, он почувствовал, как обжигающая жидкость прокатилась по горлу и опустилась в желудок. Почти сразу по телу начало разливаться приятное тепло, а дрожь унялась. «Интересно, как давно теплая уютная комната превратилась вот в это? Наверно, два года назад»

Он сделал еще глоток. Легкий хмель ударил в голову, и настроение начало улучшаться.

«Столько времени прошло, а будто один день» — в процессе разглядывания комнаты его взгляд остановился на фотографии, на той, которую рассматривал Араки. «И почему он прикопался именно к этому фото?» Он поднялся с дивана и, уже стоя допив остатки в бокале, подошел к полке с фотографией.

— Я и не помню уже, когда мы ее сделали, — произнес он вслух, взяв рамку в руку. — Хики, сколько прошло времени с тех пор, как мы с тобой говорили? Наверно, те же два года. Целых два года с тех пор, как ты ушла. А ведь я раньше думал, что без тебя не выживу, ни дня не смогу. Действительно, ну какой, к черту, смысл у всего этого мира, если в нем нет тебя?

Он бережно поставил фото на полку и, ополоснув бокал, убрал его обратно в шкафчик. Глаза начали слипаться. Сонливость пришла внезапно. Протяжно зевнув, он поднялся на второй этаж, переоделся и лег, закутавшись в одеяло.

«И все же я жив»

Хиро проснулся следующим утром весь продрогший, целиком не помня прошлый день. Сев на диване, он зевнул и потер глаза. Рядом с диваном стояла табуретка, заменявшая тумбу. Старая и дряхлая, как все в этом доме. На ней лежал листок бумаги. Он взял его в руки. На нем аккуратным, ровным почерком было написано:

Большую часть вопросов касаемо похорон я уладил.