A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— Не совсем… мы уговорили их на определенные вещи, но по большей части это все же был монтаж. К тому же пришлось пить оборотное зелье и прикидываться журналистами из другого города. Было крайне много хлопот с этой шуткой, да и она была, на мой вкус, несколько… — Лили поморщилась.

— Мы перегнули палку, — согласилась Нарцисса, — и весьма сильно. Но массовому зрителю нравится что-то такое: не слишком интеллектуальное, но достаточно пошлое.

— Постой… — Джеймс что-то вспомнил и уставился на Лили. — Тогда во Франции тебе кто-то помогал… Это была?..

— Да, Джеймс, — резко прервала его Лили. — Мы обсудим это потом, хорошо?

— Конечно, — Джеймс смерил Нарциссу удивленным взглядом, та в ответ приподняла брови, продолжая смотреть с холодком.

— Вас сделал Северус Снейп, — вякнул какой-то пуффендуец и мгновенно замолк, подавившись собственным хиленьким смехом.

Джеймс очень нехорошо смотрел на пацана, но раскаленное пламя по имени Сириус Блэк, прожигающее его со спины, пугало мальчишку куда больше.

— Нас сделала Лили Эванс, — отчеканил Джеймс Поттер.

Нарцисса наклонила голову вниз, пробормотав что-то очень похожее на: «Ну если тебе хочется так считать…» Но все остальные вежливо сделали вид, что ничего не услышали.

— Теперь я люблю тебя еще больше, Эванс, — протянул Джеймс под всеобщее умилительное «О-о-о-о…»

— Прекрати, — Лили снова зарделась и, выпутавшись из объятий Поттера, обратилась к сидящим вокруг костра. — Но я все-таки хочу напомнить, что без Эмили и Беаты всего этого бы не было.

Сириус дернулся и прикрыл глаза.

— А что с ней стало? Как она…

На бедного парнишку зашикали со всех сторон, и только Блэк остался стоять недвижно, словно унесся в страну забвения.

— Если у вас еще есть какие-то вопросы, вы можете их задать, — быстро протараторила Лили, отвлекая внимание на себя.

Былое оцепенение мгновенно спало, и на Лили обрушился целый шквал самых разных вопросов. Все кричали, перебивали друг друга, между делом с опаской и уважением поглядывая на Нарциссу, но спрашивать продолжали все равно у более родной и дружелюбной Эванс.

Лили вздохнула, откровенно наслаждаясь вниманием, властно подняла руки и сказала:

— По одному, пожалуйста. Ты! Да-да, ты. Ты первый.

Нарцисса скромно улыбалась, не делая попыток влезать в личный триумф Лили. Она на краткое мгновение пересеклась взглядом с Сириусом и как-то по-матерински улыбнулась ему. Тот лишь коротко моргнул, показывая, что понял и принял ее поддержку.

Эмили наблюдала за костром издалека, сидя в кромешной тьме на другой стороне Черного озера. Ремус сидел рядом с ней и безмолвно смотрел на чернеющую водную гладь.

— Тебе не интересно?

— Нет. Я знала, кто это был.

Ремус усмехнулся.

— Конечно. Эмили Паркер всегда знает все.

Эмили лишь пожала плечами. Она совсем перестала быть язвительной, и все подначки Ремуса попадали мимо цели.

— Тогда у меня вопрос. Лили была во Франции, пыталась расследовать дело гибели родителей Джеймса, я рассказывал тебе. Нарцисса помогала ей?

— Да.

— Почему?

— Почему?

— Да, почему? Почему чистокровная слизеринка, невеста Люциуса Малфоя, будущая жена Пожирателя Смерти и одного из ближайших сторонников Волдеморта помогала магглорожденной?

Эмили кинула в воду камешек и тот, вопреки ее надеждам, разом потонул, не отскочив от поверхности озера даже одного раза.

— Потому что Нарцисса не хотела утратить свою человечность. Потому что каким-то невероятным образом, но ей и по сей день удается видеть ситуацию с двух сторон. Потому что она обыкновенная женщина, мечтающая об обычных вещах, пусть и с толикой роскоши. Она может не уважать магглорожденных или презирать их, но правда в том, что ей они до лампочки. Для нее в большинстве своем это просто нищие неинтересные люди. Но это не значит, что она одобряет все поступки Люциуса и не значит, что она хочет их убивать.

— И поэтому она прислала нам письмо с датой и местом проведения Гонок?

— Она это сделала?

— Да. Если бы ты позволяла мне разговаривать с тобой, ты бы уже это знала.

Эмили усмехнулась коротко и зло.

— Нам нужно поговорить об этом, Ремус, — ее голос зазвучал незнакомо и отстраненно, механически.

Эмили повернула голову к нему, и ее глаза замерцали. Ремус не знал этого взгляда и, кажется, уже не знал эту девушку. То темное, что когда-то таилось внутри нее, теперь явственно проступило, медленно вымещая собой все остальное.

— Это были нелегкие несколько недель, — сказала девушка, похожая на Эмили Паркер. — На самом деле они начались довольно давно. На третьем курсе в Запретном Лесу. Это был первый раз, когда я почувствовала злость. Сначала было дико страшно, потом пришла благодарность к Регулусу, а потом пришла злость. Ее было совсем чуть-чуть, но стоило вспомнить то, что со мной сделали, как она начинала множиться. Что-то помогало мне унять ее: сданный экзамен, чужая улыбка, новое освоенное заклинание, письмо моей матери… Беата.

Ремус порывисто вздохнул.

Сила, с которой Эмили произнесла имя подруги, словно бы разошлась от нее кругами во все стороны, сминая щиты и стены.