A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Ее лицо вспыхнуло и осветилось, как солнышко, хитрой улыбкой. И она звонко прокричала на весь зал:

— Мы сделали тебя, Джеймс Поттер! Я сделала тебя!

========== Глава XXXIII: Прощание ==========

Хогвартс

Они прощались.

Сгущались сливовые сумерки, на небе один за одним погасали цвета: карминные, малиновые, масляно-желтые, смородиновые… Было так свежо и сладко, что от этого нестерпимо хотелось жить.

Десятки крохотных фигур в черных мантиях усеяли берег, и каждый держал в руках зажженный бумажный фонарик. Каждый прощался со всеми и ни с кем.

Сириус смотрел вдаль, видя перед собой лишь уже размытый черный силуэт, слышал грубый смех и вдыхал крепкий запах табака и кожи. Его запах. Ее запах. Он держал в руках фонарик и чувствовал странную свободу от того, что все игры, войны, соревнования и соперничества для него закончены.

Ремус смотрел на трепещущее пламя свечи в своем фонарике и думал об Эмили, которая стояла рядом, и тени пугающе плясали в ее остекленевших глазах. Она выглядела как изломанная кукла, и в душе Ремуса не осталось ничего, что не болело бы за нее.

Джеймс стоял, запрокинув голову, приобняв за талию Лили одной рукой, пока та что-то шептала своему огоньку. Кажется, только он один в итоге и был здесь счастлив.

Каждый из тех, кто сейчас был здесь, хотел что-то сказать кому-то, кого уже потерял или только боялся или готовился сделать это. Каждый что-то говорил этому небу, о чем-то просил и за что-то извинялся.

Огоньки вспыхивали повсюду. Мерцающие бело-золотые искорки в стремительно темнеющем небе. Искорки надежды и любви, прощения и милосердия. Того, что есть в каждом и что так сложно в себе отыскать.

Лили прошептала последнее напутствие и первой вытянула вперед руки, словно отпускала птицу. Фонарик, покачиваясь в сиреневой мгле, поплыл вверх, словно уносимый невидимой рукой. Вслед за ним в воздух начало подниматься все больше и больше светящихся огоньков. У девчонок наворачивались слезы на глаза, и от этого все они становились чище и прекрасней. Парни крепились, сжимали губы и очень хотели казаться сильными, и было и в этом что-то упоительно доброе и хорошее. Преподаватели стояли за ними, каждый отпуская свой собственный фонарик и точно так же, как все эти девчонки и мальчишки, что-то шептали небу.

А за ними всеми, над самой школой горела метка «A&B», излучая во все стороны изумрудный и синий цвета.

Сириус ушел с озера первым.

Никто, кроме Джеймса не заметил, как его ссутуленная спина скрылась в темноте, но у Джеймса не было слов утешения, а Сириус не хотел их слушать. Они все равно были бы лживы.

Они разбредались медленно. Сначала ушли учителя, потом те, кому нечего было больше сказать, и остались лишь самые стойкие. Многие продолжались держаться за руки, чтобы не было так одиноко и страшно. Кто-то кутался в мантии в безуспешной попытке согреться. На краткое мгновение все четверо факультетов объединились и вновь распались на отдельные части. Скоро-скоро все они отправятся в свои гостиные, укутаются в уютные одеяла, сладко заснут, а назавтра в голове останутся лишь мысли об экзаменах и повседневной суете.

— Постойте! — окликнула Эммелина Вэнс уходящих Лили и Джеймса. — А вы не хотите рассказать, ответить на наши вопросы? У нас их много.

Она задорно улыбнулась и ее кудри запрыгали.

Лили неуверенно взглянула на Джеймса, тот ободряюще подмигнул.

— Хорошо. Э… — прежнее ощущение величия и власти над толпой бесследно покинуло Лили, и она смутилась.

— Всем добро пожаловать на Черное Озеро! — воскликнул Джеймс. — Берите с собой пледы, подушки, сласти и все, что отыщите у домовиков на кухне. Устроим проводы с кострами, сливочным пивом, сигаретами и веселыми разговорами!

Сонные было ученики встрепенулись, переглянулись друг с другом и часто закивали. Через какой-то час на Черном Озере был сформирован целый лагерь. В центре внимания были Лили и Джеймс, остальные расселись вокруг них и большого костра.

Ни Регулуса, ни Снейпа здесь не было. Они побоялись приходить, учитывая, что за метки темнели на их руках. Ровно как не было и Эмили с Ремусом. Зато на роскошном пледе ручной работы неподалеку восседала Нарцисса. Она единственная здесь не выглядела растрепанной или сонной, сияя во всем своем великолепии, не погнушавшись надеть изысканное платье с воротником под горло и меховой оторочкой.

Отсветы огня отражались в глазах Лили, выплясывая задорные ведьминские танцы, и она сама невероятно преобразилась, похожая сейчас на мудрую рассказчицу из далекой страны.

— Я начну? — неловко спросила она.

Одобрительный хор стал ей ответом.

— Наверное, все же лучше начать с Регулуса. С него все началось. Как он однажды рассказывал мне, он просто заинтересовался этой идеей, ничего более. Письмо им… Беате и Эмили, как вы уже знаете, он отправил скорее в шутку. Не знал, что они ему ответят, и был очень удивлен, когда ответ все-таки получил.

Кто-то подал Лили сливочного пива, и та отпила его для храбрости, утирая с губ пену.