A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Мадам Помфри очень устала, но поручение Дамблдора «открыть кабинет психологической помощи» невозможно было игнорировать. Там попеременно дежурили добровольцы, включая Лили Эванс и даже Беату Спринклс. Правда, после того как последняя чуть не довела до суицида одного из слизеринцев, забредших в Больничное крыло за зельем от головной боли, от ее помощи тактично отказались.

— Мадам Помфри, что мне делать? Я недостойна этой силы! – девочка проскандировала фразу с невиданной патетикой и, конечно же, переиграла.

Медсестра удивленно уставилась на «пострадавшую», а после громко и витиевато выругалась.

— Опять уроки прогуливаем?! Да что ж это такое! Живо на занятия!

— Но я страдаю!

— Так займись работой! И времени на страдания не останется!

Дверь за взъерошенной и раздосадованной пуффендуйкой гневно захлопнулась, но не прошло и пяти минут, как в нее постучались снова. Мадам Помфри недовольно оглянулась и только облегченно выдохнула – Лили Эванс она была рада всегда.

— Что-то случилось, золотце?

Лили замялась:

— Эм-м… В общем, Джеймс… Он снова с лестницы упал.

Щеки Лили залились румянцем под проницательным взглядом мудрой Помфри.

— А может быть он, на правах старосты, решил, что может безнаказанно линчевать слизеринцев? – мадам Помфри нехорошо прищурилась.

— Мне он сказал, что упал с лестницы, — твердо произнесла Лили, полностью заходя в палату и закрывая за собой дверь.

Зеленые глаза озорно блеснули, свет факела встрепенулся и ровно лег на отливающие медью волосы. Медсестра ненароком залюбовалась и мысленно посетовала на то, что столь прелестные девушки достаются таким смутьянам, как Джеймс Поттер. Впрочем, в глубине души она относилась к Джеймсу, как к племяннику – нечто среднее между родным сыном и отпрыском лучшего друга.

— Мне немножко, — Лили расценила молчание Помфри по-своему, и уверенности в ее взгляде снова поубавилось. – Он несильно… упал.

Мадам Помфри покачала головой и удалилась отыскивать лекарство в закромах. Когда ее тяжелые веские шаги затихли за дверью, Лили воровато огляделась и, словно тонкая проворная выдра, скользнула к соседнему шкафу. Оборотное зелье, предназначавшееся Сириусу, ждать не могло.

Когда Лили, поминутно извиняясь и улыбаясь как-то особенно виновато, вышла за дверь, мадам Помфри-таки заподозрила подвох. Но проверять было лень, а в потайном шкафчике пряталась бутылочка шоколадного ликера, да и Флитвик обещал заглянуть к вечеру…

Пожалуй, ингредиенты она все же проверит потом.

*

— Это правда? Это не твои пьяные бредни и не результат обморожения мозгов? – сощурился Джеймс.

В мальчишеской спальне было сумрачно, в раскаленной печке, стоявшей по центру комнаты, тлели угли, а парни разместились на неубранных кроватях – без стеснения закинув ноги в тяжелых ботинках прямо на белоснежные простыни.

— Я же сказал! – Блэк ударил себя кулаком в грудь. – Я дал тебе слово, что с родителями все в порядке!

Джеймс скрестил руки на груди, продолжая парализовать Блэка взглядом. Калейдоскоп последних событий слепил разноцветьем красок и оттенков. Готовилось выступление Дамблдора в министерстве магии, а вместе с ним и отчисление невообразимого количества учеников. Джеймса скоропалительно перевели в должность старосты, и он до сих пор не мог понять, как можно снимать баллы со своих за то, что те ненароком подожгли пижаму Филча? Да и ночное отсутствие Блэка, налет пикси, самоубийство гриффиндорки…

Все это было совершенно немыслимо и странно. Поттер пытался уложить кусочки событий в одну цельную картину, но получался лишь огромный ворох из обрывков, друг к другу не подходящих. А теперь еще и Сириус – лучший и бессменный друг – клянется, что все в порядке, отказываясь делиться с Джеймсом информацией. Да так, будто у него в первый раз не встал рядом с девушкой, и он боится в этом признаться.

Джеймс крякнул и тяжко вздохнул.

— Пусть так, — неохотно сказал он. – Возможно, ты говоришь правду… – И уставился на Блэка взглядом «Ну рассказывай уже! Что ты ломаешься как девка?».

— Сохатый, кончай дурить, я не предатель и не трус, — ответил Блэк голосом «Я ничего не знаю, иди-ка ты нахрен».

Они помолчали, упрямо глядя друг на друга.

— Нам с тобой идти на дело этим вечером, и я хочу быть уверен, что ты – тот самый Блэк. Прежний и проверенный, — попробовал надавить Джеймс еще раз.

— Я – тот самый Блэк. Прежний и проверенный, — монотонно повторил тот самый, прежний и проверенный Блэк. – А не то что? С Эванс пойдешь? Неужто уже сработался?

Джеймс скривился и замотал большой головой, так что очки упали и запрыгали по полу неуклюжим стеклянным звоном. Ремус, закутанный в одеяло и мирно посапывающий на своей кровати, проснулся, завозился и наконец оглушительно чихнул.

— У меня не было выбора. И, я тебе скажу, принимать в команду девчонок… — Джеймс мученически вздохнул, призывая очки обратно на нос. – Это не по мне. Дело превращается в один большой курятник, в котором летают пух и перья, а толку нет.

— Там летали пикси, — фыркнул Сириус.