A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Друзья, кряхтя, скрипя и тихо матерясь, поднялись с сырой земли и, подхватив Ремуса под белы рученьки, потащили его в больничное крыло. Хвост замыкал шествие, деловито оглядываясь по сторонам, в случае, если кому-то еще, кроме них, не терпится прогуляться ранним утром на свежем воздухе.

***

Ремус, поежившись, спускался в подземелья. Неумолимая профессор МакГонагалл сообщила, что они будут драить владения Слизерина под бдительным (Ремус только хмыкнул) присмотром Слагхорна, пока хорошие манеры не впитаются им в кожу, а дурные мысли не выйдут вместе с потом.

Ремус чувствовал себя не то чтобы ужасно — скорее, просто омерзительно. Кости ныли, спину ломило, а мышцы то и дело предвещали о скорой судороге. Но декан, грозно взглянув на префекта своего факультета, сообщила, что “Мистеру Малфою тоже было не очень приятно окроплять своей кровью пол в Главном Холле, а нос, даже с использованием магии и зелий, далеко не всегда может зарасти правильно”. Поэтому сейчас Люпин предвкушал мучительный вечер в компании Беаты, Эмили и Питера, что, в сущности, может быть не так уж и ужасно, если первые две любопытные особы не начнут приставать к нему с расспросами.

— Ремус! — Беата спрыгнула со стола, как только Лунатик вошел в класс зельеварения. — Ты выглядишь еще хуже, чем Паркер себя чувствует!

Она рассмеялась и, потирая ладони, начала ходить по классу, зачем-то внимательно разглядывая стены.

— Что она там ищет? — неуверенно спросил Люпин, пытаясь завести разговор, подходя к Паркер, угрюмо взирающей на подругу. — И почему ты чувствуешь себя плохо?

— Свои мозги она там ищет, — буркнула недовольная Эмили.

— Именно! Ибо Паркер выела мне все те, которые у меня были, тем, что она безусловно виновата в случившемся. Что нам не стоило размахивать палочками, а кому-то и кулаками, — Беата подмигнула Ремусу, — и тогда нас бы не заточали в холодных слизеринских подземельях. Она вообще бывает категорически труслива и занудна. О! Нашла!

— На самом деле, — поморщившись, отозвалась Эмили, — она ищет творения своего больного разума за позапрошлый год. На пятом курсе она была совершенно неадекватна.

— Но, тем не менее, — отличницей и префектом! — бодро отозвалась Слизеринка. — Я тут во время наказаний все стены разрисовала пошлыми картинками, но они не всегда проявляются.

— Честно говоря, я и вправду не понимаю, почему вам обеим назначили наказание — вы ведь просто защищались. Тем более что Малфой сказал про Беату ужасные вещи и….

Эмили так громко фыркнула, что Ремус недоуменно вздрогнул и замолчал.

— Ничего ужасного, Рем. В смысле, — она заметила его озадаченный взгляд. — В смысле, ничего такого, что не было бы близко к правде.

Она скептически смерила спину Беаты взглядом, на что спина отозвалась наигранно печальным голосом:

— Вот так всегда, Ремус… Ни от кого поддержки не дождешься, даже от моей собственной лучшей подруги, — плечи Беаты поникли, а через секунду она уже смеялась вовсю, рассматривая ошарашенного Люпина.

— Она сумасшедшая, Рем, не обращай внимания. И в самом деле несколько ветреная… Весь вопрос в том, с чего Малфой решил, что имеет право сообщить ей об этом.

— Пфф… Пусть сообщает все, что угодно. АВ прищучат его, как пить дать.

— АВ? — тут же вскинулся Ремус, — Вы что-то знаете?

— Не более тебя, Рем, — задумчиво отозвалась Беата, увлеченно тыкая пальцем в какую-то ожившую на стене картинку, теперь улепетывающую от нее к потолку. — Но Малфой слишком часто выходит сухим из воды. Не удивлюсь, если для АВ произошедшее станет последней каплей.

Подошедший только что Питер тут же включился в разговор:

— Мне кажется, мы видели сегодня Малфоя… Возле леса.

— Леса? Когда?

— Утром, часа в четыре, он от кого-то убегал и…

— А что, если не секрет, вы делали в четыре утра за пределами замка? — Эмили заинтересованно воззрилась на двоих друзей. — И да, Ремус, — ты не умеешь врать. Питер, ты умеешь, но лучше бы вам сказать правду, ибо я не в настроении, и у меня в запасе есть кое-что посерьезнее Импедименты.

— Эмили, какая тебе разница? — устало вздохнул Люпин, не обращая внимания на сомнительную угрозу подруги. — Ничего сверхъестественного там не происходило.

— Мы учимся в магической школе, Рем. Ты уверен про часть с отсутствием сверхъестественного? И, строго говоря, я отлично помню про наш неудавшийся разговор перед Травологией. Не думай, что я забыла.

Питер задумчиво посмотрел на Ремуса, потом на Эмили и приглушенно спросил:

— Паркер, ты умеешь хранить секреты?

— Ну? — несколько заинтересованно отозвалась она. Беата, обернувшись, подошла к ним поближе.

— Пит! — воскликнул Ремус. — Ты же не…

— Мы там были по поручению АВ, — не обращая на Люпина никакого внимания, закончил Хвост.

Беата и Эмили удивленно переглянулись и воззрились на Питера. Ремус тоже выглядел слегка ошарашенным.

Паркер задумчиво посмотрела на весьма убедительное лицо Питера и весьма сомнительное лицо Ремуса, который попытался сделать вид, что так и надо, но еще не до конца справился с возникшим после слов Питтегрю удивлением.

— Он лжет, я чувствую это.

— Хуже того, Беа, этот вредный мальчишка нас проверяет.