A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— Кстати, ты вовремя, — внезапно опомнился Джемс, возвращая лицу нормальное выражение. — Мы тут все ломаем голову — кто такая Гвендолин?

— Для начала посвяти нас, сирых и убогих, в таинства вашей анимагии, — парировала Паркер.

— Равноценный обмен… хорошо. Что вы хотите знать?

Прямой вопрос привел девушек в ступор.

— Ну… когда конкретно вы ее освоили? — наконец спросила Лили.

— На пятом курсе, — приосанился Джеймс. — Нам понадобилось около двух лет тренировок, но мы не сдавались.

— Все четверо?

— Трое, — хмыкнул Поттер, — Люпину анимагия без надобности.

— В кого вы превращаетесь?

— Олень, пес и крыса.

— Сохатый, Бродяга и Хвост? — Паркер изогнула бровь.

— Именно.

— Умно.

— А зачем вам понадобилось осваивать анимагию?

— Чтобы мы могли быть рядом с Ремом во время полнолуния и не давать совершать ему глупости.

— А каким образом проходили тренировки? — Паркер прищурилась. — У вас была какая-то рабочая схема? Вы изучали контуры заклинания? Насколько это опасно?

— Та-а-ак, на этом мы закончим, — остановил свою девушку Ремус, аккуратно обнимая ее за талию и оттаскивая от Джеймса. — И не надо на меня так смотреть! Сохатый тебе потом все расскажет, обещаю!

Эмили что-то невнятно проворчала, но решила, что этот вопрос может подождать.

— Что ж, возвращаясь к первоочередному вопросу, — начал Ремус, — сейчас нам важнее знать, кто такая Гвендолин.

— Это мать Серены, — пожала плечами Эмили, — бабка Беаты, соответственно.

— Э… и где она обитает?

— В лесу Дина, — на секунду замявшись, ответила Паркер.

— Где?!

— А с какой, собственно, стати вас так заинтересовала эта информация?

— Сегодня утром, когда Блэк и Беата упали под пол, они каким-то образом оказались у Гвендолин.

— Что?! — теперь Паркер смотрела на мародеров с вытаращенными глазами. — Как?!

— Если бы я знал! — Джеймс начал взволнованно расхаживать туда-сюда. — Об этом нам сообщил Дамблдор, и…

— А кстати, где была ты, Эмили, прошлые сутки? — перебил друга Люпин, разворачивая к себе Паркер и пытливо вглядываясь в ее глаза.

— Там же, где сейчас Беата и Блэк, — безмятежно ответила та. — Технически, я была там с Блэком, мы вернулись этим утром.

— Да что же здесь такое творится-то?! — все-таки не выдержала Лили. — Анимаги, оборотни, лес Дина… Я ничего не понимаю!

— Я тоже, — мрачно отозвалась Эмили. — Все так всегда и происходит, когда в игру вступает Беата. Никакой тактики, стратегии, логики и смысла. Чистейшая импровизация, основанная на зачесавшейся левой пятке пятнадцатилетнего горного тролля, родившегося в третью среду седьмого месяца.

— Я не желаю выступать против Нарциссы без Блэка, — вздохнул Поттер. — Это не имеет никакого смысла.

— Но освобождать его из плена Гвендолин тоже не имеет смысла. Там уже и так есть Спринклс, еще несколько ненормальных не улучшат ситуацию.

— И что ты предлагаешь — молча ждать?

— Раз Дамблдор сказал, что все нормально, значит, они, по крайней мере, живы, — успокаивающе сказал Ремус.

— Вот именно. А я могу предложить вам занятие поинтереснее, — оживилась Эмили.

— Плести интриги против Слизерина? — насмешливо хмыкнул Поттер.

— Почти. Можете помочь мне разгадывать шифры к письмам Гвендолин, — сказала Паркер. — Зря что ли мы их своровали.

Люпин только со вздохом покачал головой — невероятная тяга Эмили к коварству была ему непонятна.

— Теперь ты еще и до воровства дошла? — поддел ее он.

— Это не я, это все Блэк! — хитро улыбнулась Паркер.

— Что?

— Да какая разница! — внезапно вступила в разговор Лили и, заметив удивление в глазах присутствующих, пояснила: — Я просто люблю всяческие шифры и кое-что в них смыслю. А ты, Эмили, не боишься нам выдать чужие секреты, Беаты, например?

— Нет, — хмыкнула Эмили. — Она же не боится выдавать мои секреты и постоянно подставлять меня.

— Тогда я за, — кивнула Лили.

Джеймс только неопределенно пожал плечами, а Люпин обреченно вздохнул:

— Показывай уже свои письма, Мэл.

***

Лес Дина, полдень

Беата хмуро смотрела на отца — тот с их последней и единственной встречи ничуть не изменился. Такая же серая кожа, запавшие глаза, неестественная худоба и длинные выцветшие волосы, спутанными прядями лежащие на плечах. Блэку он напомнил Ремуса в не самые его лучшие дни. Пораскинув мозгами и сложив дважды два, Сириус начал подозревать, откуда взялся нездоровый страх Беаты перед оборотнями.

— Что тебе нужно? — бесцветно спросила Беата. Было странно видеть ее в таком настроении — ни насмешки, ни язвительности, она выглядела так, словно находилась под Конфундусом.

— Нам нужно поговорить, дочка, — хрипло ответил мужчина. Гвендолин, сидящая в соседнем кресле, только насмешливо фыркнула, выражая все свое отношение к «дочке».

— ПОГОВОРИТЬ?! — тут же взревела Спринклс, и Блэк облегченно выдохнул — значит, с Беатой все в порядке. — Ах, теперь ты захотел поговорить, трусливый пень?!

— Беата, — жестко произнесла Гвен.

— Что?

— Я разделяю твое мнение об отце, однако, истинной леди…

— В гробу я видала твой этикет, бабушка!

— Беата! — теперь уже возмутился ее отец. — Будь повежливей с Гвендолин!