A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— Да… постой, что? Откуда ты знаешь про наш план насчет Малфоев? — Джеймс все-таки приподнялся на локтях, пытаясь заглянуть Лили в глаза, но та лишь отвернулась, неуверенно обхватив себя руками.

— Это была я, — в сторону произнесла она, так тихо, что Джеймс не расслышал.

— Что?

— Это была я! Я попросила Ремуса и Беату не дать вам осуществить эту дурацкую затею! — она обернулась и совершенно по-детски шмыгнула носом. — И не смей меня осуждать! Ты сошел с ума! Напасть на Малфой-мэнор?!

— И это мне говорит девушка, которая в одиночку отправилась в Гренобль невзирая на громадный риск разоблачения, — Джеймс улыбался. Он не мог сердиться на Лили. Вернее, мог, но только тогда, когда волновался за нее, а не за себя.

— Ты не злишься?

— Нет, мы оба хороши, — Джеймс задумчиво наблюдал за Эванс, пока та искала по всей комнате собственный халат, дабы набросить его на плечи. — Так… это была твоя идея меня связать?

— Вроде того. Я попросила Ремуса и… и Беату. Она единственная могла бы повлиять на Блэка, иначе бы мы с вами двумя не справились.

— О… — Поттер нахально улыбнулся. — Какая забота, неужели все-таки влюбилась?

— Дурак! — вспылила Лили и со всей силы кинула в Джеймса подушкой, которую тот, впрочем, без труда поймал и отбросил в сторону.

— Я же бладжеры головой отбиваю, а ты в меня какой-то подушкой… не уважаешь? — он продолжал ухмыляться, и это бесило Лили больше всего. Бесило тем, что она совершенно ничего не могла поделать с этой ухмылкой, Поттер был единственным, кто никогда ее ни в чем не слушался.

— Иди сюда, — вдруг дружелюбно сказал он и похлопал рукой по покрывалу. Лили что-то проворчала себе под нос, но осторожно опустилась на кровать рядом с Джеймсом и неловко положила ему голову на плечо.

— Так-то лучше. Кстати, — тихо прошептал он Эванс в самое ухо, — в следующий раз решишь в одиночку свергнуть Волдеморта, поговори со мной. Нехорошо забирать всю славу себе!

Лили издала то ли всхлип, то ли подобие смеха, и ударила Поттера кулачком по спине. Тот в ответ изобразил мученический стон полный боли, за что был незамедлительно избит подушкой.

***

Заброшенный класс, 5:00 утра

Иногда так случается, что хватило бы одного единственного доброго дела, одного порыва неравнодушия, чтобы повернуть ход нескольких человеческих жизней, а может быть, и целой истории — по-другому.

Вопрос только в цене. В цене для того, кто проявил милосердие в нужную минуту. Даже зная, чем он может за это поплатиться.

Питер сидел в пустующем классе и тупо смотрел в стену.

Мир сыграл с ним злую шутку, и он не понимал, чем заслужил такое?

Не далее, как утром, Питеру Петтигрю пришло письмо. В письме его матушка-маггла, как и всегда, интересовалась делами своего единственного сына, спрашивала, не нашел ли он себе будущую жену, и желала всяческих успехов. Еще его любимая и отнюдь не молодая уже матушка жаловалась на здоровье, но она всегда на него жаловалась, и в этом не было ничего необычного.

Она родила Питера в тридцать пять и в свои пятьдесят два обладала тем же набором болячек, что и все постепенно стареющие люди. Питер не обратил особого внимания на все эти жалобы — он и так собственноручно варил всяческие зелья для матери и ежемесячно отсылал их с совой. Но потом он с удивлением обнаружил второе письмо, без подписи и каких-либо пометок. Письмо пришло с молодой нетерпеливой сипухой, которая улетела тут же, как только Питер отвязал послание от ее лапы, даже не дождавшись угощения.

Письмо, написанное нервным мелким почерком, было странным, похожим на дурацкую шутку, но Петтигрю все-таки решил послушать тайного доброжелателя.

Письмо гласило:

«Приходи сегодня в третьем часу ночи в заброшенный класс Заклинаний, что на третьем этаже в левом крыле школы. Это очень важно, Питер. Это касается твоей матери».

А все, что касалось его матери, для Питера было священным.

И он пришел.

Темная фигура в плаще и капюшоне осторожно заглянула в класс, вгляделась в сгорбленную фигурку мальчика, сидевшего на парте, и подошла ближе.

— Питер, — тихим шепотом произнес гость, заставив Петтигрю вздрогнуть от неожиданности.

— Кто? Кто ты? — Питер тут же спрыгнул с парты, продолжая судорожно сжимать волшебную палочку в кармане.

Гость на мгновение откинул капюшон, и Питер увидел лицо Регулуса Блэка, что немало удивило гриффиндорца.

— Я не понимаю…

Регулус приложил палец к губам и тихо сказал:

— Я сильно рискую, поэтому просто выслушай. — Дождавшись кивка Питера, он продолжил: — Ты, наверное, не удивишься, если я скажу, что половина Слизерина присягнула на верность Темному Лорду. Не кривись так, это был выбор, и мы его сделали. Но мне не по душе некоторые его методы… Я узнал кое-что, абсолютно случайно — от Малфоя. Я не знаю, зачем Лорду понадобились Поттеры, клянусь. И я опасаюсь, что этим он не ограничится — опасность может грозить и Джеймсу. По какой причине — я не знаю. Но Лорду нужен шпион из ближайшего окружения Джеймса, и он хочет такового найти.