А. А. Прокоп

— Дмитрий Владимирович вам звонил какой-то Резников. Я его не понял. Что нужно человеку. Говорит таким тоном, как будто ему здесь богодельня, а он главный городской меценат — вместо приветствия произнёс Гопиенко, вертясь на офисном черном кресле.

— Ты когда такие слова выучил? Меценат, богодельня — серьёзным, даже злым тоном произнёс Калинин.

— А что? — удивленно, уставившись на Калинина, спросил Гопиенко.

— Дурак ты, мать твою, в задницу. Ты не знаешь — кто такой Резников, — и кто такой ты? — взорвался Калинин, ему хотелось долбануть Гопиенко сверху, пришибить, как никчёмную навозную муху.

— Нет, не знаю, Дмитрий Владимирович — Гопиенко тут же пересел за боковой стол, приняв вид раскаявшегося ученика.

— Так-то лучше — произнёс Калинин, заняв свое рабочее место.

Калинин смотрел на телефон. Гопиенко уткнулся в экран своего телефона. Так прошли две минуты. Телефон на столе Калинина зазвонил. Гопиенко подпрыгнул на кресле.

— Это видимо опять Резников — прошептал он Калинину, когда тот поднёс руку к трубке телефона.

— Калинин слушает — произнёс Калинин, его голос показался Гопиенко каким-то загробным слишком глухим.

— Здравствуйте Дмитрий Владимирович, вас беспокоит капитан Резников. Хочется узнать, как продвигается поиск убийц господина Афанасьева. Вы конечно не должны передо мной отчитываться, но я думаю, что вам и самому захочется немного со мной поговорить.

— «Вопиющая наглость» — пронеслось в голове Калинина, перед тем как он ответил.

— Дело, можно сказать, закрыто — ответил вслух Калинин. Гопиенко вылупился на него, по всей видимости, не соображая какое дело, было закрыто и, от чего он не знает об этом.

— А как же местный житель по имени Денис — рассмеялся Резников.

Калинин почувствовал прилив жара по всему телу. Появилась предательская пульсация в висках.

— Вы капитан хорошо знаете, что этот несчастный не имеет никакого отношения к убийству Афанасьева.

— Откуда мне знать. Дело ведете вы, а не я. Я просто предположил, как бы исходя из своего большого опыта в подобных делах.

— Меня интересует Емельянов — неожиданно произнёс Калинин.

— Степан? — переспросил Резников, как будто не знал точно, о ком идёт речь.

— Да Степан — подтвердил Калинин.

— Думаю, что вы зря тратите время, хотя если ваш интерес обусловлен чем-то другим, а не только делом Афанасьева, тогда ваш интерес вполне оправдан. Скажу даже больше. Он необходим вам господин капитан.

Калинин не стал поправлять Резникова и продолжал просто молчать.

— Что вы молчите господин капитан? — спросил Резников.

— Думаю — ответил Калинин.

— Это правильно, вам есть о чем подумать. Знаете, я вас видел совсем недавно. Не догадываетесь где?

— У Емельянова дома, здесь трудно ошибиться.

— Нет, мой любезный друг. Я вас видел в храме Христа Спасителя. Вы были слишком задумчивы и, как мне показалось, пришиблены грандиозностью скорби о великом реформаторе нынешней России.

— Но — это было больше десяти лет назад — изумился Калинин, понимая, что Резников просто издевается над ним. Читает его мысли, воспоминания.

— Прекратите нервничать. Вы вели себя достойно, даже очень достойно, соответствуя обстановке происходящего действа. Согласитесь, что ложь и лицемерие видно, почти сразу, а вы искренни, прониклись моментом. Запечатлев в себе весь чарующий трагизм тех дней.

— Но вы говорите, что видели меня там недавно.

— Конечно недавно, какое это может иметь значение. Куда важнее, каким были вы там.

— Не знаю, что сказать вам на — это капитан — пролепетал поддавленным голосом Калинин.

— У нас еще будет время для этого.

Голос Резникова оборвался. Телефон зазвучал длинными гудками.

— Выяснить откуда он звонил? — спросил Гопиенко.

— Выясни лучше, когда на твоей жопе выскочит очередной чирей — крикнул на Гопиенко Калинин. Поднялся на ноги, нервно вытащил из пачки сигарету, после чего сильно хлопнув дверью, вышел в коридор, оставив Гопиенко додумывать, что тот сделал не так, и когда в действительности на его заднице должен выскочить очередной чирей. Гопиенко подумал, что два у него были недавно, но славу богу рассосались. Третьего ему не хотелось, но чем чёрт не шутит.

* * *

Дачный домик, принадлежащий тёще Павла, располагался в десяти километрах от города. По трассе, что вела к местному аэропорту. При домике, как и положено, был огород. Павел точно не знал, сколько землевладения принадлежит его тёще, но как-то слышал, что соток пять-шесть. В этом не было никакой разницы, а просто само по себе, и неизвестно зачем это приходило Павлу в голову, когда он, распаковав свою сумку, вышел на крылечко, чтобы обозреть знакомые ему очертания на фоне опускающегося за горизонт солнца.

Через какое-то время солнце скрылось за верхушками могучих кедров. Телефон Павла был выключен, на целую неделю и это было первоначальным сроком. В дальнейшем вся прежняя жизнь должна будет отключиться подобно телефону, а через какое-то, пока ещё неизвестное время, включиться вновь, потихоньку обрастая всем абсолютно новым, но главное, чтобы новое ни чем не соприкоснулось с тем, что осталось за пределами выключенного телефона.