А

– Ч-то? Что за шутки? Кто это говорит? Педро, это ваших рук дело? – все низкие нотки мигом улетучились из тембра её голоса, и он стал обычным голосом удивлённой девчонки-подростка, ну, от силы пятнадцати лет.

Правильно, Кубик, не будет строить из себя светскую львицу, Алексу стало весело, а на стенах мрачного, тёмного тоннеля заплясали красные и белые отсветы габаритных огней дрона Педро – он стоял, отвернувшись, лицом к шершавой стене, и его плечи мелко, с неровными всплесками беззвучно тряслись, создавая этот чудный, праздничный калейдоскоп.

– Это говорю я, Куб. Вообще-то, правильней называть меня Зелёный Куб, но, так как Синий Куб погиб, то можно просто – Куб. Путаницы уже не будет, хотя это и очень грустно. Итак, женщина, ты не ответила на мой вопрос.

– Извините, что вмешиваюсь в вашу содержательную беседу, – Алекс с великим трудом задавил своё желание расхохотаться до состояния лёгкой улыбки.

– Жанна, это в продолжение нашей беседы о возможности появления искусственного разума в социальной среде человека. Вот, позвольте вам представить, разумный дрон Куб, к вашим услугам, – при этом он слегка поклонился, разведя руки в стороны, и пальцем указал в то место, где у него располагался кристалл Кубика. – Когда будет у нас свободное время, сможете, если захотите, напрямую задать ему интересующие вас вопросы по социологии. А заодно и обучить его хорошим манерам – как видите, они у него напрочь отсутствуют. Тут для вас непаханая целина – можете стать первым робото-социологом.

– Как это – разумный? Роботы не бывают разумными, это же доказано…

– Алекс, я же говорил тебе, что я не дрон…

Педро старательно прокашлялся и повернулся к ним лицом:

– Молодые люди, а так же разумные дроны, которые не дроны, я думаю, по завершении операции мы все с удовольствием о многом потолкуем, будет у нас ещё время говорить и быть услышанным. Пока же давайте, выполним в нашем танце все фигуры последовательно и правильно. Алекс, можете поучаствовать в поиске вместе с Жаннель… ах, простите, с Жанной. Я не возражаю, только будьте предельно осторожным – одно дело скакать на безвредные для нас «глушилки» и совсем другое, нарваться на вражеский огнемёт. И… всё, вперёд!

Прибыла «похоронная» команда – небольшой отряд дроннеров из военной зоны занялся идентификацией «убитых» вражеских игроков и эвакуацией поверженных «скорпионов». Создавалась любопытная ситуация – с точки зрения правовых норм игрового закона Острова, неприятельские игроки не совершили ничего преступного. Они просто играли в свою игру на игровом пространстве Острова, для этого и предназначенном. Но, с точки зрения международных законов, они совершили тягчайшее преступление – ограничивали виртуальную свободу и подвергали опасности жизни других игроков, применяя запрещенные способы воздействия на психику человека. Поэтому их судьбой должна была заняться Международная Правовая Комиссия при Организации Объединённых Наций, как только доказательная база их преступлений будет собрана в достаточно убедительной полноте, для того, чтобы наверняка преодолеть активное противодействие со стороны юристов Корпорации. Тем более имел место казус – физической свободы никто не ограничивал, а понятие «виртуальной несвободы» пока что было сильно расплывчато, и на этой почве предстояла настоящая юридическая война. Собственно сбором доказательной базы для её успешного ведения и занимался штурмовой отряд под руководством Педро Крота.

Они прошли свой участок на раз – быстро и внимательно всё осмотрев. Затем развернулись, и прошли его на два – с другой стороны под другим углом зрения. Пусто и на раз, и на два. Причем Кубик, сразу сказал: – «Отклонений от средней девиации образцов поверхностей не обнаружено, похоже, нам здесь ничего не найти». Жанна в очередной раз вздрогнула от его голоса, и в очередной раз промолчала. Она вообще была сама не своя, хотя Алекс и не мог с уверенностью сказать, а какая она, когда «своя», но тут было явное отклонение от нормального поведения. Жанна замкнулась в себе, хмуро на всех смотрела и почти ничего не говорила. Алексу такое положение дел не нравилось, пару раз он пытался завязать с ней беседу, и оба раза неудачно. Создавалось впечатление, что Жанна сильно обижена, только было непонятно, на кого.

А Жанна сама не понимала своего состояния и сама не знала на кого ей злиться больше. Толи на Педро, с которым у неё были свои давние и не совсем простые отношения. Толи на Алекса, отношения с которым ещё никак не сложились. Толи на Куба, которого сложно было рассматривать, как партнёра для каких-либо отношений вообще. Так или иначе, Жанна злилась на всех, не исключая себя. И, наверное, больше всего она злилась именно на себя, за свою такую глупую реакцию в такой, правда, совсем непростой ситуации.