9b2f19cccef0329943fdba2359dd3ed9

На ней была накрахмаленная белая рубашка с расстегнутым воротничком, перетянутая

ремнем поверх тугих джинсов. Большие браслеты, большие серьги, ботинки на высоких

каблуках с ремешками по бокам. Форма бигуди до сих пор была видна в ее кудрях до плеч.

Я бы выглядела смешно в такой одежде. Она выглядела великолепно. Я завидовала ее

черной кожаной сумке через плечо, которая была больше моей и, кажется, имела больше

отделений.

Она бросила сумку на пол.

- Это его стиль: враждебный и агрессивный. Где бы он ни был сейчас, он знает, что вам

сделал, и он доволен собой. Вы никогда не войдете сюда снова, не спросив себя, не

побывал ли он здесь в ваше отсутствие.

- Вот засранец.

- Это еще только начало. Возможно, будет продолжение.

- Какая радость.

Тарин выбрала одно из кресел и села, предварительно поставив их паралллельно. Ее

взгляд упал на жалюзи.

- Не возражаете?

- Пожалуйста. В конце концов, я наведу порядок, но я решила посидеть и оценить заботу

и планирование, которые были сюда вложены.

Она подошла к окну и поправила жалюзи, закрыла шкафы и уселась снова.

- Вы, должно быть, его тип, так же, как и я.

- Тогда нас трое, включая вдову Пита, Рут.

- Он ей тоже нанес визит?

- Она нашла свою дверь открытой, когда вернулась с работы. Это ее перепугало до

смерти. Я не могу понять, откуда он узнал про меня. Похоже, что он приходил в ее дом, слушал телефонные сообщения и передвигал ее вещи, но это не объясняет, откуда он узнал

мое имя и адрес.

- Это, возможно, что-то очевидное, но вы будете переживать из-за этого неделями, что

тоже часть его плана. Вы не собираетесь спросить, почему я здесь?

- Какая разница? Я рада иметь компанию, когда мне не по себе.

- Я должна дать вам расслабиться.

- Я не хочу расслабляться. Я хочу позвонить в полицию.

Она повернула часы на запястье, чтобы проверить время.

- Позвоните им потом. У меня ушло восемь минут, чтобы дойти сюда. Допустим, еще

восемь, чтобы вернуться. У меня есть клиентка, которая придет в свой обеденный

перерыв, так что мне нужно будет вернуться вовремя, чтобы принять ее.

- Я надеюсь, что вы здесь, чтобы помочь.

- Да. Хотя, это странное ощущение. Я не привыкла находиться по эту сторону исповеди.

- Что заставило вас передумать?

- Я устала от того, что Нед управляет моей жизнью. Вы хотели узнать о моих отношениях

с ним, я рада помочь.

- Я готова, когда вы готовы.

- Хорошо. Давайте начнем с судебного дела, и почему я согласилась на сделку, вместо

того, чтобы бороться. У меня был нервный срыв, когда мне было восемнадцать. Доктора

поставили диагноз клинической истерии, полученный на основании проверочного списка

Перли-Гуза: пятьдесят пять симптомов, двадцать пять из которых должны присутствовать

в девяти из десяти симптомных групп. Вы можете поверить в такое дерьмо?

У меня продолжались панические приступы, которые они представили как

психопатические. Я пролежала в больнице две недели и должна была принимать коктейль

из медикаментов. Если они составляли смесь правильно, со мной было все в порядке.

Разговорная терапия, конечно, но это больше для психиатров, которые состояли -

угадайте? Из одних мужиков.

- И это раскопали у Берда-Шайна, когда вас проверяли?

- О, да. Они предоставили название больницы, даты приема и выписки, фамилии докторов

и лекарства, которые я принимала.

- Как глубоко им нужно было копать? Наверняка, у вас нашлись друзья, готовые

предоставить все подробности.

- Таким было мое предположение. Никто из моих друзей не клялся хранить секреты, но я

думала, что могу доверять их благоразумию. Какое разочарование.

- Ну и что здесь такого? Вы провели две недели в больнице, а потом выздоровели. Что из

этого мог извлечь адвокат Неда?

- Убийственную характеристику. Он изобразил меня как полную психопатку -

нестабильную, мстительную и параноидальную. Я судила Неда за эмоциональный ущерб.

Все, что нужно было сделать Раффнеру - это показать, какой я была ненормальной, и что

Нед стал жертвой моего состояния.

- Разве у вас не было доказательств, что он вас преследовал и угрожал?

- У меня были записи телефонных разговоров, но не было свидетелей. Я не понимала, как

осторожно он меня подставил.

- В каком смысле?

- У меня были все записки, которые он оставлял на моей машине, или на крыльце, или в

почтовом ящике, или в любом месте, которое он мог придумать, чтобы досадить мне.

Хотите знать, что там было написано? Такие вещи, как : “ Я люблю тебя”, “ Пожалуйста, прости”, “Ты для меня дороже всего на свете”, “ Позволь мне быть ближе”.

Могу себе представить, как это выглядело бы для присяжных. Они сожгли бы меня на

костре.

- Как вы вообще с ним связались?

- Мы работали в одной компании. Я занималась маркетингом. Он - продажами.

- Разве это не запрещено?

- И да, и нет. В целом, это не одобряется, но определенной политики не существует. Пока

наши отношения не влияют на работу, все смотрят сквозь пальцы.

- Как долго вы встечались?

- Полтора года. Первые шесть месяцев все было прекрасно, потом дела стали приобретать