8e682ef643614971cff2e1dedef27b1b

Под перекрестными взглядами Клим лихорадочно пытался

стья подарил, впервые за много-много лет! Душевная встряска

думать, взвешивать, искать плюсы у одной, и минусы у другой,

иногда необходима, вот он мне ее и устроил!».

потом наоборот! Ничего у него не получалось, мысли в лихо-

Фреза перевела взгляд на смуглую, вроде, та поняла все

радке метались, хаотичные, лишенные зерна, он только осоз-

правильно, ведь ясно с кем Клим перепутал темную, похожи

навал, что кого-то из дорогих ему людей он больше не увидит!

они очень, только глаза разные.

Возможно никогда! Он обхватил голову руками и застонал:

—  Ну, коли пошел такой разговор откровенный, скажи-ка

«Слабак! Слюнтяй! Распластался, разнюнился как баба!

нам,  почему  же  в  своем-то  мороке  не  смогла  справиться

Режь эту пуповину по-македонски, да и дело с концом! Ну!».

с нами? —  поинтересовалась Соратница.

Он неуверенно встал, посмотрел на Смуглянку, потом по-

—  Кто-то из светлых помогает вам, я чувствую посторон-

вернулся и пошел к темной.

нюю силу даже здесь, — демоница посмотрела на Клима, —

Та безмолвно ждала у входа в туннель, когда он прибли-

но главное! Не хочу в глазах этого парня выглядеть оголтелой

зился, она вопросительно посмотрела ему в глаза и все поня-

беспредельщицей, зачем же мне лишнее злодеяние при нем

ла. Клим бережно обнял ее, прижал к себе. Вдыхая аромат ее

навешивать на себя?

волос, он вспоминал и сразу прощался, потом нежно коснулся

В пылу разговоров не сразу и заметили —  Клим припод-

губами ее щеки и прошептал одно слово: «Прости!».

нялся и уже сидел на лавке, потирая раненое плечо, смотрел

Повернулся  и  пошел  прочь,  не  оглядываясь.  Шагал  он

на них и улыбался!

спокойно и решительно, к терпеливо ожидающим его Фрезе

—  Девоньки! Как я рад вас всех видеть в добром здравии

и без вражды! Какие же вы красавицы…

и Смуглянке. По пути стал постепенно проявляться их мир:

Фреза встала на пути соплеменницы, та бросилась было

деревья, кусты, трава, фонтан, у которого стояли его девушки.

обнимать вождя!

Подойдя к ним, он без слов обнял обеих, и те, дружно всхли-

—  Стой! Нельзя так, он должен сделать выбор сам, без

пывая, уткнулись в его рубашку! Проходящие мимо люди удив-

принуждения! Без этих женских уловок и хитростей! Слыхала,

ленно рассматривали это непонятное трио на фоне фонтана,

Аделаида? Сейчас расходимся, а герой наш пусть решает, сам

а сверху утреннее солнышко щедро одаривало светом и теплом.

решает! Как решит, так и будет!

Клим растерянно смотрел, как молча расходятся в диаме-

трально противоположные стороны, пусть щемящими заноза-

РАСКАянИЕ

ми, но такие милые сердцу дамы.

Девушки удалялись не спеша, время выбора у него было,

вот только ломило душу так, что выть хотелось! Обе подхо-

Сомнения, колебания! Раздирающие душу, засевшие глу-

боко в нем репейником колючим вопросы противоречи-

дили под его мысленный идеал женщины, обе были достойны

вые! Хоть и устал Герман от них, но не мог он на на-

восхищения и любви!

стоящий момент определиться, не мог ответить однозначно.

Он вспомнил слова Вратаря про выбор! Тот нелегкий вы-

Вопросы, кои себе задавал, вроде и простые, казалось, и отве-

бор, который сделать должен только он сам! Никто другой

ты такие же, вот они, на поверхности, только выплюнь!

на это не имеет право, поэтому ни советчиков, ни подсказчи-

Но  вот  как-то  не  получалось  запросто  так  выплюнуть!

ков не будет, пусть решает его разум или сердце! Вот и пришло

Якорьком, словно репейником, зацепились за что-то в подсо-

это время, решение за ним! Да только весьма тяжело это сде-

знании, за нерв какой-то, прямолинейно рвать не позволяют,

лать, когда разум отключается, а сердце от боли щемит так…

чуть потянешь —  боль острая, кровоточащая. А означает это

232

233

одно —  не разобрался еще Хана в себе, не примкнул искрен-

землился на плечо, хрипло прокаркал в сторону света, и ис-

не без сомнений, не определился!

чезли оттуда и звуки, и запахи!

Убежал  он  от  всех,  смалодушничал,  решил  спрятаться

А стоявший на четвереньках Герман уловил упрек —  не-

от Фаины, Руди и К*, преданного Чела с Маньяком, захотелось

гоже валяться подобно барышне, унизительно это, вставай

наедине, в поединке с самим собой, решить, как жить дальше.

Отмеченный! И поднялся в рост уже не Герман, задиристый

Как перекроить себя в настоящем, чтобы не жалеть в дальней-

Хана поднялся! Ворон на плече одобрительно каркнул, кто-то

шем, а, кстати, может и не стоит сейчас вообще об этом ум

о ноги потерся, верный Чел, хвост трубой, встал рядом. Хозяин

корежить? Может плюнуть на все, затихнуть в какой-нибудь

даже не удивился его появлению. Постепенно усиливалось ощу-

норе, глядишь, и рассосется душевная проблема, закончится

щение воинственной силы, наливалась агрессивная неудовлет-

внутренняя война с самим собой…

воренность кем-то там, в свете! Благоденствуют, понимаешь!

Где-то далеко за городом вытряхнулся из пригородного ав-

А настоящее-то здесь! Здесь власть и кара, свобода и границы

тобуса, пошел наугад, прочь от дороги. Миновав смешанный

ее, здесь не режет глаз яркий свет, за которым не видно сути.