8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

— А вы только что разминулись со своим… приятелем, — улыбка детектива стала ещё шире, и Габби удивилась, как у него челюсть не сводит так улыбаться-то. — Мы буквально десять минут назад закончили с отпечатками.

— Если вы о докторе Чейзе, то он мне не приятель, — с прохладцей в голосе ответила Габби, направляясь к своему столу.

— Рад, что вы трезво оцениваете ситуацию, — Август увязался следом. — Близкий контакт с подозреваемым вряд ли способствовал раскры…

— С каких пор Роберт стал подозреваемым? — резко обернувшись к Буту, воскликнула Доусон.

— Нам следует прорабатывать все верс…

— С каких пор доктор Чейз позиционируется как подозреваемый? — голос девушки звенел от негодования. Август же, кажется, был вполне доволен её реакцией.

— С тех пор, как я обнаружил некоторые… скажем так, тёмные пятна в его биографии.

— Тёмные пятна? Детектив, при всём моём уважении, иногда вы слишком много значения придаёте совсем не тем деталям, что следует.

— Есть подозрения, что доктор Чейз убил своего пациента, — глядя на недоверчиво поджавшую губы Габби, Бут поспешил добавить: — Намеренно.

— Он хирург, и если…

— Вы снова ищете оправдания. Там, где их не должно быть, Габби.

— А вы снова играете роль адвоката дьявола[2].

Габби отвернулась и, игнорируя дальнейшие попытки детектива продолжить дискуссию, принялась разбирать документы на своём столе.

Чёртов Бут. Он своего добился.

Ему удалось посеять в ней зерно сомнения. С учётом бурно развивающихся событий… ох. Так некстати.

Теперь мысли о Чейзе приобрели совсем другой оттенок. Да, поверить в то, что он безжалостный убийца, было трудно. Особенно зная о тяге Бута преувеличивать и придираться к мелочам. Но… что она на самом деле знала о Роберте?

Доусон была помешана на нём в детстве, но никогда с ним не общалась. Лишь наблюдала со стороны, подмечая для себя какие-то детали. Как и всякая влюблённая дурочка, впрочем. Габби знала о его вкусах всё. Ну, или ей казалось, что всё. Она думала, что она знает его, но… как она могла быть в этом уверенной? Габриэле хотелось верить, что высокомерный сноб — всего лишь маска, а на самом деле Роберт не такой, каким казался всем окружающим.

В тот вечер, когда они девять лет назад столкнулись в баре на девичнике её подруги, она решила, что высшие силы над ней издеваются. Как ещё можно было объяснить появление Чейза в тот момент, когда Доусон уже отчаялась найти себе спутника на саму свадьбу?

Габби, наслушавшись советов полупьяных подружек, всё же рискнула подойти к нему первой. Конечно, же Роберт её не узнал, но из вежливости сделал вид, что помнит, кто она такая. Доусон заметила, что мужчина был взвинчен, и догадывалась, что пришёл Чейз в бар, чтобы утопить все свои проблемы в алкоголе, а не просто развеяться. В тот момент она решила, что вся эта ситуация — отличный способ узнать его настоящего. Габби наивно полагала, что выпитое и сам характер их случайной встречи, после которой они совершенно точно разбегутся в разные стороны, развяжут ему язык. Но даже в таком состоянии Роберт Чейз сохранял над собой контроль. Над своими словами, над своими мыслями, над своими чувствами. Красневшая, заикавшаяся и хихикавшая невпопад Доусон могла такой выдержке лишь позавидовать.

А когда он вдруг вызвался сопровождать её на свадьбу, Доусон, поперхнувшись пивом, нелепо закашлялась. Глаза мигом заслезились, и Габби сама не до конца поняла, было ли виной этому пошедшее не в то горло пиво, или всё же дело было в переполнявших её эмоциях.

Утром мучившаяся от похмелья Доусон решила, что Чейз, согласившийся побыть на один вечер её кавалером, ей приснился. А когда перед самой церемонией в толпе прибывавших гостей Габби разглядела знакомую фигуру, вовсе решила, что спятила. Они не созванивались, не договаривались о деталях. Он просто пришёл.

Это было так похоже и не похоже на него одновременно, что Габриэла не представляла, как следует реагировать на такой поворот событий. Она знатно нервничала в его присутствии, Роберт же вёл себя невозмутимо и безукоризненно вежливо, попутно очаровывая всех её подружек.

Габби не помнит, о чём они тогда так горячо спорили, оказавшись наедине. Но зато никогда не забудет то, как в самый ответственный момент Чейз пошёл на попятную. Они чуть было не поцеловались, но Роберт, вдруг в последний момент передумав, поцеловал её в щеку.

Такого унижения она не испытывала никогда в жизни, и сохранить лицо ей стоило неимоверных усилий. Габби улыбнулась, вновь залепетав о чём-то глупом, и поторопилась сбежать подальше от извиняющегося Чейза. Ей хотелось разреветься, но, оказавшись в спасительном одиночестве туалетной кабинки, девушка почему-то не проронила ни слезинки. На смену всем былым чувствам пришла злость.