8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

Глист, привыкший к тому, что все в этой жизни, начиная с родителей, его подводят, отчего-то свято верил в то, что Ти Джей его ни за что не бросит. Он восхищался умом друга и наивно полагал, что вытянул счастливый билет, познакомившись с Тео. Ти Джей же просто выжидал подходящий момент: если он хотел скрыться от внимания к своей персоне навсегда, всё должно было пройти идеально.

И вот спустя месяцы подготовки это случилось.

Теодор Блэйн бросился под колёса автомобиля, и никого из охотившихся на него церберов из службы опеки это вроде бы не удивило. Конечно, чего ещё ждать от сына психопата, кромсавшего невинных женщин, к тому же если покончил он с собой в годовщину самоубийства своего отца?

Ти Джея похоронили. И он наконец вздохнул свободно: за Глистом-то особо не бегали. На парня, в отличие от отпрыска серийного убийцы, всем было плевать. И именно поэтому из всех подходящих по комплекции братьев по несчастью Ти Джей выбрал именно его, предложив однажды смыться из приюта вместе.

Как выяснилось, у заурядного Глиста было достаточно приятное имя. Виктор. Приятное и простое, Тео довольно быстро к нему привык. А вот с переменами во внешности всё оказалось куда сложнее, чем он предполагал: если состричь, а затем и осветлить волосы самостоятельно украденной из магазина на заправке дешёвой краской с горем пополам получилось, то добыть, а потом и научиться надевать линзы, умудряясь при этом не выколоть себе глаза, вышло далеко не с первого глаза. Но то была вынужденная мера — Ти Джей понимал, что нужно было отказаться от приметных очков.

Нужно было отказаться от всего, что делало его когда-то Теодором Блэйном, и стать Виктором Вэйлом. Ведь когда он встретится с Ингрид, эта дрянь не должна его узнать.

Двадцать три года назад

Тео безуспешно боролся со скукой и сонливостью, время от времени сцеживая короткие зевки в кулак. На самом деле он всегда любил похороны. И не по каким-то сентиментальным причинам. Ему просто нравилась их аккуратность, пусть порой и доходящая до болезненной стерильности, но самое главное, что в большинстве своём они проводились в соответствии с устоявшимися церемониальными правилами. А ритуалы Ти Джей любил даже больше, чем порядок. Отец приучил.

Но конкретно эти похороны явно затягивались.

Приглашённый священник всё ещё зачитывал избитые библейские фразочки, а сквозь траур и скорбь на лицах присутствующих начали проступать и другие эмоции: кто-то, как и Ти Джей, заскучал, а кто-то, изнывая от июльской жары, начинал раздражаться. Лишь несколько человек из всех пришедших проводить в последний путь чету Свон горевали искренне.

Доктор Джульетт Бёрк, похожая на свою покойную сестру с фотографии разве что цветом волос, ближе всех стояла к могиле. Её глаза скрывали широкие солнцезащитные очки, но даже с такого расстояния, находясь на противоположной стороне вырытой ямы, Тео мог разглядеть, как осунулось её лицо, раскраснелся и распух нос и углубились морщинки у рта. Она выглядела откровенно неважно, и Ти Джей испытывал неимоверное удовольствие наблюдая за ней такой — разбитой и слабой. Джульетт кусала губы, по-видимому, таким образом сдерживая рвущиеся наружу рыдания, и время от времени поглядывала на племянницу, крепко прижимала её к себе, безмолвно стараясь утешить в своих объятьях. Но потерявшей обоих родителей девочке было плевать на всё вокруг: она, казалось, пребывала в глубочайшем шоке и никак не реагировала на происходящее.

За их спинами топтался Эдмунд Мур, который был почти на голову ниже своей супруги. Сухощавый, с обтянутым тонкой кожей лысым черепом и глубоко посаженными глазками, он больше смахивал на ожившего мертвеца, чем на главу реабилитационного центра. Мур держал на руках свою крохотную дочурку, которая без остановки вертелась, топорща нелепое чёрное платьице, и дергала саму себя за завитки светлых волос, прилипшие от жары к вспотевшей шее. Малявка явно не понимала, где находится, и уж точно не представляла, чего от неё хотят.

Такие скучные. Такие простые. Такие наивные. Они даже не догадывались, что их всех ждёт. Особенно Джульетт.

Джульетт.

Тео усмехнулся. Она такая же Джульетт, как сам он — Виктор. И какое бы имя она себе ни взяла, для него она навсегда останется Ингрид Сноу. Той, что разрушила его жизнь. А Ти Джей станет для неё тем, кто разрушит её.

Он не будет её убивать, нет. Не сейчас, по крайней мере.

Авария, унёсшая жизнь её сестры с супругом, натолкнула Ти Джея на отличную мысль: он продолжит страдания Ингрид, лишая её всех тех, кто был ей дорог. И начнёт он, конечно же, с её мужа и дочери.