Улицы были пустыми. Лишь один раз повстречалась старая женщина, которая подозрительно поджала губы при виде чужаков и долго смотрела нам вслед.
Мы подошли к двухэтажному коттеджу, сложенному из дикого камня и окруженным забором. Строение было частично разрушено.
Сириус осторожно прикоснулся палочкой к ржавой металлической калитке. В тот же миг над ней начала проявляться деревянная доска с вырезанными на ней золотыми буквами:
«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».
Все свободное место на доске было исписано многочисленными посланиями, оставленными другими волшебниками: «Низкий поклон тебе, Гарри», «Мы с тобой, Гарри», «Маги никогда не забудут подвиг Поттеров»…
Я прочитал саму вывеску и многочисленные надписи и ничего особого не почувствовал — ни волнения, ни сильной скорби. Этот подвиг совершили чужие люди и совсем другой малыш. И отношения к этой славе я не имею. Но вот все остальное меня касается.
Решительно взявшись за калитку, я с трудом открыл её. Заскрипели не смазанные, заржавевшие петли, и мы прошли к крыльцу по дорожке, заросшей по колено травой.
Дом оказался старым и запущенным. Кругом пыль, мусор и следы когда-то произошедшей трагедии — разбитые напольные часы, поломанный стул, стол без ножек, шкаф, створка которого повисла на одной петле… Похоже, Поттеры не просто так продали свою жизнь, а авроры, после осмотра, решили оставить все без изменений, как своеобразный музей.
Вот только по пыли и общей разрухе было видно, что в последнее время посетители сюда заходят не очень часто.
— Этот дом также принадлежит тебе, — негромко произнес Сириус. Кажется, он чувствует себя не в своей тарелке и не знал, что сказать.
Да и что тут говорить? Иногда молчание лучше любого разговора. Я прошел на второй этаж, где осмотрел детскую комнату. Маленькая кроватка с ветхим одеялом словно намекала, что именно здесь и спал Поттер, когда все произошло. Стены были обклеены пожелтевшими обоями, а на столе лежали несколько детских книжек с картинками — скорее всего Лили читала сказки своему малышу. На окнах висели болотного цвета занавески. Солнечный лучик неожиданно просветил через пыльное стекло.
Глядя на место, где согласно официальным данным Воландеморт развоплотился, я невольно задумался…
Поттеры весьма не бедный род. Им принадлежит вместительный особняк с землей, дом в Годриковой впадине, у них есть капитал в Гринготтсе и они явно очень хорошо обеспечены. Со стороны Дамблдора было настоящим свинством так поступать с Гарри, лишая его всего и заталкивая в чулан под лестницей. Как-то плохо такое поведение укладывается в человеколюбивый образ светлого волшебника.
Так же немного настораживала та четкость описываемых деталей в рассказе о том, как погибли Поттеры, как выжил малыш Гарри и как развоплотился Воландеморт. Во всех учебниках эта история выглядела очень подробно, красочно и так, словно невидимый наблюдатель все это видел, запомнил, а потом пересказал.
Бред, конечно, что Дамблдор прятался где-то под кроватью, когда все случилось, но все же интересно, откуда такая детализация трагедии?
Последнее, что мы сделали в тот день — это навестили местное кладбище, где под могильной плитой с выбитым на нем Знаком Трех Даров покоились останки Джеймса и Лили Поттер.
Снова вопросы — кто занимался организацией похорон, кто заказывал памятник и кто приказал выбить Знак Трех Даров?
Я постоял около могилы, затем поднял с земли ветку и трансформировал ее в цветок, вложив магию по максимуму, так, чтобы изменение сумело продержаться как можно дольше.
В глазах Сириуса застыла влага. А потом одинокая крупная слеза скатилась по его щеке…
Все же странно, что в каноне Гарри Поттер так и не вспомнил своих родителей, не побывал на месте их смерти или на кладбище и так и не додумался увидеть место, где проживали его бабка и дед. Он посетил Годрикову впадину, но попал туда не по родственным причинам, а разыскивая крестражи. Как по мне это характеризовало его весьма своеобразно и очень ярко.
Я, может, и сам пришел к мысли посетить эти места достаточно поздно, но в свое оправдание могу хоть сказать, что Джеймс и Лили Поттер мне не родители и никакого родства и нежных чувств я к ним не испытываю. А вот полное безразличие канонного Поттера выглядит, по меньшей мере, странно.
Домой, в Лондон, мы вернулись молча.
Жалко, что тем летом мне так и не удалось повидаться с Гермионой. Все начало июля действовал запрет на применение Чар, установленный Флитвиком. А потом родители Герми взяли отпуск, и они отправились в длительное путешествие — круиз на морском лайнере с заходом в несколько городов Средиземного моря.