74448eab7f274976a620d6ee094a8729

- Я никогда не поцелую ее вот так…

Тео обнял Доминика за шею и поцеловал жарко, пытаясь языком раздвинуть любимые губы. Альфу не надо было уговаривать, его язык сам рванулся в податливый рот, слизывая сладость поцелуя с восторгом сладкоежки, дождавшегося окончания диеты. Ну, наконец-то можно! У Доминика от острого желания, ударившего в голову сильнее любого алкоголя, случился провал в памяти. Забыв обо всех своих обещаниях, он целовал горячие губы, раскрывал их, как бутон, ласкал языком нёбо и гладкие зубы, жадно сосал его язычок. Тео удивлённо застонал, затем вскрикнул и начал тереться об него, закидывая голову и подставляя шею поцелуям. Руки альфы стали хаотично сдирать одежду с плеч омеги, не обращая внимания на пуговицы.

Но у Полфунтика были свои планы на эту ночь, и он категорически был не согласен сидеть на полу, когда на кровати происходит что-то интересное! Он начал быстро карабкаться по брючине Доминика, время от времени цепляясь коготками за ногу. Как ни странно, это подействовало на альфу, как холодный душ. Он остановился и, посмотрев на зацелованного омегу, с тяжелым стоном отодвинулся подальше от юного провокатора.

- Что случилось? – нахмурился Тео, не понимая, почему все прекратилось.

- Мы неправильно назвали котенка, – Доминик снял Полфунтика с ноги и посадил на живот Тео, – его надо было назвать Предохранителем.

Маленький пушистый хулиган на радостях, что добился своего, громко замурлыкал и начал перебирать лапками в ожидании ласки.

========== Новое платье Луизы ==========

Тео и Луиза надели костюмы и устроили пробный прогон, чтобы тело привыкло к новой одежде. Они танцевали в большом бальном зале, а прислуга, собравшись возле балюстрады на балконе второго этажа, с восхищением наблюдали за грациозными танцами красивой пары. Для квикстепа и фокстрота у Луизы было платье салатового цвета с белыми кружевными вставками, волосы обвивала белая лента, украшенная пером цапли. Лиф платья для танго был сшит из причудливо переплетенных красных атласных лент, которые расходились каскадом поверх черной кружевной юбки. Для вальса Луизе пришлось надеть платье, которое было сшито ранее, оно было светло-красного цвета, совсем, как дреды Тео.

Ной завил волосы Луизы в тугие локоны и закрепил невидимками на голове. Для Тео он придумал совершенно новую прическу: туго заплел высокую косу, а потом надел на нее черную сеточку. Таким образом, собранные волосы не разлетались при движении, а заодно и красный цвет волос был приглушен.

Следующий день прошел в хлопотах не только у Тео и Луизы, но и у Ретта. На почту Тео опять пришло несколько тревожных писем. В одном из них были стихи о неразделенной любви и воссоединении душ после смерти, в конверт были вложены засушенные лепестки розы, пахнувшие так одуряюще, что служащий, открывший почту, от одного их запаха потерял сознание.

Ретту стоило больших усилий организовать охрану. Во время отборочного конкурса, там было проще, так как охрана пропускала только конкурсантов и сопровождающих их, постороннему прорваться было практически невозможно. Но конкурс был абсолютно открытым, и присутствие большого количества приглашенных гостей и прессы только усложняло организацию безопасности конкурсантов. У Ретта просто голова шла кругом, он был так благодарен за те два дня передышки, которые Тео проводил дома, готовясь к выступлениям.

На следующее утро все собравшиеся за завтраком были собраны и сосредоточенны. У дяди Джона был легкий мандраж, он даже не пытался скрыть своего волнения. Мэтью, наоборот, был счастлив, как борзая, услышавшая охотничий рожок. Тео и Луиза переглядывались, как два заговорщика.

Доминик недовольно хмурился, сегодня была первая ночь, когда Тео спал, завернувшись в одеяло, как в кокон, и повернувшись к альфе спиной. На все попытки прояснить, что случилось, он отвечал, что ему просто надо выспаться. Полфунтика, забравшись на кровать, устроился на животе у альфы, но это был не тот котенок, которого хотелось обнимать Доминику.

Эркюля же не было ни видно, ни слышно, из своей комнаты он с вечера не выходил, Доминик подозревал, что тот будет спать до обеда.

Вскоре маленький отряд погрузился в машину с платьями и прочими необходимыми вещами. Вместе с ними уехал и Ной. К удивлению Доминика, почти вся прислуга вышла на улицу проводить маленькую команду и пожелать им успехов. Альфа не мог вспомнить, кого еще так провожали, возможно, деда Августа? Когда Доминик был маленьким, ему казалось, что деда любят все-все.

Когда Доминик возвращался в кабинет забрать недостающие бумаги, он столкнулся в коридоре с Эркюлем. Тот был в халате на голое тело и в носочках ярко-розового цвета с нелепым кружевным рюшем. Он был спросонья растрепан и, увидев Доминика, мило покраснел.

- Ох, - он всплеснул руками, ровно настолько, что бы полы халата разошлись, показав, что под халатом у него ничего не надето, – так неудобно получилось! Все уже уехали? Так что же, мы остались одни? Как неловко получилось, незамужний омега и одинокий альфа одни во всем доме, - Эркюль приглашающе облизнулся.