702a61e55b624987c42be6b995ede239

На светлой кухне Даниэль взялся за свою кастрюльку, наполняя чистой водой, запуская кофемолку и сосредоточенно отмеряя нужное количество ложек. Маттиас уселся около окна и из глубокого кресла наблюдал за сложившимся ритуалом. Теперь Даниэль варил кофе на двоих. Не сразу, но профессор пристрастился к бодрящему напитку, правда, в отличие от предпочитающего классику любимого, постоянно экспериментировал, добавляя в свежесваренный кофе то мороженое, то сливки, а иногда мог побаловать себя шоколадной крошкой, ложкой коньяка или долькой лимона. Даниэль в этом плане был удивительно тверд, оставаясь верным варианту с корицей. Доведенные до автоматизма движения приводили его мысли и чувства в рабочее состояние, создавали ощущение покоя и стабильности. К тому же, парень ощущал горячий взгляд от окна, словно теплыми лучами оглаживающий его волосы и спину.

К завтраку полагались испеченные накануне вечером в четыре руки печенья, получившиеся спонтанно, в результате ревизии холодильника. Изобретательный Даниэль предложил смешать с мукой оставшиеся полпачки облегченного масла, два яйца, кусочек мягкого сыра и ванильный йогурт. Маттиас на эксперимент косился с подозрением, тем радостнее Даниэль праздновал победу час спустя, когда квартиру наполнил аппетитный аромат выпечки. К тому же, создавая кулинарный шедевр, мужчины незаметно касались друг друга и разожгли нешуточную взаимную страсть. До спальни они не дотянули, свалившись на расстеленную в гостиной перед камином пятнистую шкуру неизвестного науке животного.

Даниэль замечтался и чуть не пропустил момент закипания кофе. Маттиас с улыбкой следил за парнем из своего кресла, поглаживая указательным пальцем подбородок и, Даниэль мог поклясться, легко читал его мысли. Уж слишком лукавым стало выражение его выразительного лица.

Они не торопясь пили кофе и размышляли, как бы провести выходные дни. Даниэль решил взять двухдневную паузу в написании своей сложной дипломной работы, о которой уже серьезно говорили в университете. Студент убедил пожилого профессора фонетики в целесообразности своего мнения по поводу правил звучания древнегреческого языка. Выкладки показались маститому историку настолько красивыми и логичными, что он взял руководство над работой, своей основной мыслью расходящейся с его собственной научной позицией. Даниэль так остервенело принялся за труд, словно от этого зависела его жизнь. После первого представления тезисов на совете профессор фонетики пожал своему оппоненту руку и выразил надежду на успешное исследование. Даниэль почти поселился в архиве университетской библиотеки, иногда перемещаясь в Пергамский музей, для непосредственной работы с артефактами. Сопротивления от сотрудников он не ощущал, наоборот, его молодой талант, щедро рекламируемый Маттиасом, там одобряли и предвкушали сенсацию на историческом поприще.

Даниэль уже почти согласился на дальнюю велосипедную прогулку, когда услышал звонок от своей названой сестры Эмми. Парень не общался со своими приемными родителями – при мысли о Роберте сердце заливало ледяным отвращением, а Хелен, принявшая роль молчаливого созерцателя, до сих пор вызывала недоумение. Зато девушек-погодок Даниэль считал своими сестрами и был в курсе их жизни. Старшей недавно исполнилось восемнадцать и парень, полгода не видевший девчонок, подбивал Маттиаса на визит в Потсдам, куда на следующий день после совершеннолетия переехала Эмми, взяв с собой младшую сестру. О мотивах своего переезда девушка уклончиво отвечала, что расскажет подробности при личной встрече.

Голос Эмми был слегка взволнованный, когда она настойчиво приглашала Даниэля и Маттиаса приехать в гости. Желательно, даже сегодня. Даниэль, зная настырный характер сестры, согласился, заметив молчаливый кивок Маттиаса.

Они быстро добрались до Потсдама, с помощью навигатора сориентировались в незнакомом городе и остановились около трехэтажного незаметного дома на Цеппелинштрассе. У подъезда стояла высокая худая девушка в узких синих джинсах и простой курточке, со строгими светлыми глазами и стильной стрижкой. Если бы Даниэль не обменивался с Эмми селфи, он бы ни за что не признал в этой серьезной барышне ту мелкую оторву в готском макияже и встрепанными, плохо стриженными черными волосами.

Эмми кинулась на шею названому брату, из-за его плеча улыбнулась Маттиасу. Даниэль немного покружил легкую девушку и, наконец, отпустил на землю. Окинул придирчивым взглядом.

- Какая ты стала взрослая, сестренка. И такая красивая. Стильная.

- Я учусь на визажиста, - отозвалась Эмми, сверкая голубыми глазами. - Я обязана всегда выглядеть классно, иначе я неправильно выбрала профессию!

- От тебя странно пахнет, - вдруг заметил Даниэль, потянув носом воздух.

Эмми кивнула.

- Не успела переодеться, выскочила вам навстречу в домашней кофте.

Даниэль принюхивался и не смог обозначить словами такой притягательный, но словно бы… интимный запах.

- Материнским молоком, - вдруг негромко произнес Маттиас, смотря мимо девушки.

Эмми вздрогнула.