7 ночей с врагом

И отворачиваюсь, потому что внизу живота резко начинает пульсировать. Так происходило всегда, когда он так на меня смотрел. И я никак не могла это контролировать, да и раньше в этом не было необходимости. Дитмар так резко хватает меня за подбородок и разворачивает к себе, что я успеваю только удивленно вскинуть взгляд и наткнуться на его пристальное рассмотрение моей внешности.

— Дерзишь, — он оттягивает пальцем мою нижнюю губу. — Продолжай так же.

— В твоем возрасте это нехорошо, — с ухмылкой произношу. — За прошедшее время ты явно постарел, а я точно стала лучше. Теперь ты меня не возбуждаешь.

Вру, конечно. Возбуждает. И даже несмотря на то, что он заметно стал слабее, от него все еще исходит аура секса и страсти. Он пахнет настоящим мужчиной, его терпкий запах всегда заставлял меня задерживать дыхание и вдыхать глубже, растягивать и наслаждаться им.

Понимаю, что надавила на больное тогда, когда Дитмар издает непонятный рычащий звук, а после заводит руку за мою голову.

— Не возбуждаю, говоришь?

Его поцелуй обрушивается на меня так неожиданно, что я не нахожу ничего лучше ответа. Я целую его в ответ и не могу прекратить это. Тело горит, по коже расползается жар, внизу живота начинает пульсировать, а трусики, кажется, промокли насквозь. С ним всегда так. Он ничего особенного не делает, а я завожусь с полуоборота.

Рука Дитмара ползет по моей ноге и, добравшись до кромки трусиков, отводит их в сторону. И зачем я только надела платье. Пытаюсь сжать ноги, свести их, чтобы не позволить ему коснуться чувствительного места и узнать о моем желании, но он не дает такой возможности, раздвигает мои ноги силой и рывком вводит в меня пальцы, ловля губами вырывающийся изо рта стон.

— Это называется “желание”, если ты забыла, — произносит он и отстраняется, поправляя брюки.

— Это называется “два стакана виски”, — сдаваться я не собираюсь.



Глава 47

Дитмар

Гребанный перелет, наконец, подошел к концу. В салоне появилась стюардесса с фальшивой улыбкой и сообщила, что пилот ждет последнего разрешения и тогда можно будет опускать трап. Дитмар отослал ее прочь взмахом ладони и снова перевел взгляд на Карину. Та встала с места, не дожидаясь последних полетных приготовлений, и сдернула с кресла свою сумку. Это был весь ее багаж, что совершенно не понравилось Дитмару. Он видел в этом вызов. Считай красноречивое послание, что задерживаться на родине она не собирается, лишние вещи ей не нужны, а вот обратный билет — очень даже.

Он сам не понимал, какого черта так злится. Он же не собирался держать ее в стране насильно, не собирался командовать ее жизнью или заставлять играть по своим правилам. Он хотел ее защитить и уберечь от уродов, которые всегда появляются в жизни молоденьких наследниц. На них слетаются, как пчелы на мед, дельцы разных криминальных и полукриминальных дел, мажоры, альфонсы и просто бандиты.

Но он сам не замечал, как начинал вести себя, как раньше. Помнил, как это вскружило ей голову в прошлый раз и хотел пройти по проторенной дорожке. Но Карина стреляла глазами в ответ и показывала, что на реакции ее собственного тело ей плевать. Да, она хочет его. Дитмар всегда видел, когда девушка уже думает о его члене, и Карина явно вспомнила не одну позу, когда он брал ее. Но говорила она совсем другое, огрызалась в ответ и произносила, что угодно, только не “сделай, прошу”.

Дитмар первым спустился по трапу, обернувшись на последней ступеньке на девушку. Глаз Карины не было видно за солнцезащитными очками, а на губах была деланная улыбка, подкрашенная розовым блеском.

— Ты хочешь увидеть Катю или Армана? — спросил Дитмар, когда Карина села в машину рядом с ним.

Она тут же бросила свою сумку на выступ между их креслами, словно была необходимость в дополнительной преграде. Она замолчала, протяжно выдохнув, отчего стало ясно, что его вопрос сбил ее с толку.

— Катю, — она кивнула через себя, впервые пришлось согласиться с ним, а этого она явно не собиралась делать всю поездку в Россию. — Она в городе?

— Да, с дочкой, — ответил Дитмар. — Брат улетел в Германию по делам, а она осталась дома. У них новый загородный дом в отличном районе. Она там каждый сантиметр распланировала и почти свела Армана с ума дизайнерами и садовниками.

Дитмар холодно улыбнулся, хотя он был рад за брата. Время показало, что он не ошибся в Кате, у него была надежная счастливая семья, Катя поддерживала его и не раз удерживала от глупостей. Даже там, где слова Дитмара были бессильны. За прошедшую войну со Стасом, а потом и с другими игроками рынка, Дитмар стал другим. Осторожнее, вдумчивее… Они с Арманом выиграли, подмяли под себя жирные куски города и за год успели избавиться от самых неблагонадежных мест.

Они постепенно очищали свой бизнес, выходили из тени и занимали другие — прочные, законные позиции. Дитмар понимал, что именно поэтому Стас обратился к нему. Попросил помочь дочери, когда сам уже ни чем не мог ей помочь, он переступил через собственную гордость, обратившись к врагу, и успел сделать доброе дело прежде, чем подохнуть.