7 ночей с врагом

Она стала только красивей. Расцвела и напиталась уверенностью, как солнечными лучами. Карина и раньше дерзила ему, но то была дерзость от безысходности, она делала вид, что сильнее, чем есть, а сейчас она не шутила. Она на самом деле была готова отказаться от денег и уйти, от нее веяло решительностью. И ей это безумно шло, Дитмар делал усилие, чтобы отвести глаза от ее красивого лица.

Год назад он видел ее другой — потерянной и хрупкой, она пыталась скрывать это и жалась к нему, как к сильному. Ему было хорошо с ней и, кажется, даже больше, чем просто хорошо… Да, блять! К черту! Дитмар оборвал себя, чтобы не копаться в прошлом. Какая разница, что было год назад?

Он тогда принял позицию брата и согласился, что с отцом ей будет лучше. Он и сам так считал, а когда убедился, что Стас на самом деле убил Леонида собственными руками, отомстив за унижения дочери, не осталось сомнений. Потом он узнал, что отец отправил ее в Италию учиться, и выдохнул, что не ошибся. Отец даст ей нормальную здоровую жизнь, а не это дерьмо с перестрелками, погонями и страхом за свою жизнь.

Правда, радость оказалась фальшивой. Дитмар несколько раз надрался в баре, чувствуя непривычную пустоту в груди. Ныло так, словно прошили пулей и та не нашла выход из тела, застряла в груди и изводила тупой болью особенно по вечерам.

А потом случилась авария. Он был не в форме после бара, за его машиной увязалась подозрительная тачка, машина же охраны должна была нагнать его через пару кварталов, чтобы помочь. Нужно было пролететь два перекрестка до подмоги, но он миновал только один. На втором его снес грузовик, разнесся его внедорожник в щепки.

— Я купил тебе билет, — бросил Дитмар когда Карина затихла, устав проклинать его. — Ты вылетаешь в Москву завтра в десять утра, посадочный тебе кинут на почту. Как раз успеешь на похороны.

Она хотела что-то возразить и уже взяла в легкие побольше воздуха, но упоминание похорон остудило ее пыл. Отец это отец. Какой бы он не был, тут нужно ехать. Тем более последний год, как знал Дитмар, Стас пересмотрел свои методы воспитания и не устраивал тюремные порядки для дочери.

Дитмар снова перенес вес вперед, упершись локтями в бедра. Спина начинала досаждать, почти год прошел после аварии, а травмы остались. Долгая реабилитация вытянула из него всё хладнокровие, в конце концов, он уже не мог видеть врачей и слышать их “нужно еще время”, он взорвался, едва не врезав Арману в висок, когда тот вздумал удерживать его силой, и свалил из частной клиники. Он и так провел там безумное количество времени. Его поставили на ноги, он снова мог ходить, а на остальное ему было плевать. Тем более всегда можно было закинуться обезболивающим или напиться, чтобы ничего не чувствовать.

— Мне нужно два билета, — отозвалась Карина, она сделала резкий полуоборот к нему, скрепя кожаной обивкой, и посмотрела со злым вызовом. — Я полечу с парнем.

Она смотрела ему прямо в глаза, в которых он сам чувствовал, просыпалось что-то неуместное. Она же никто ему теперь. Она имеет право хоть с двумя парнями лететь.

— Нет, — Дитмар отрезал, заводясь.

— Нет? Что еще за “нет”, Дитмар?

— Ты полетишь одна.

Бросил с холодом. Он рывком открыл дверцу и спрыгнул на землю. Он знал, что у Карины нет парня, Стас передал ему многие свои дела и среди них оказались отчеты охраны по Карине, которые приходили отцу раз в неделю. Дитмар знал, чем жила Карина этот год, где проводила время и с кем общалась. Сам не заметил, как прочитал все отчеты пока летел в Италию. Он собирался глянуть только свежие и по диагонали, но незаметно вчитался и только голос стюардессы заставил его отложить планшет.

Дитмар достал сигарету и закурил. Следом хлопнула вторая дверца и послышался стук каблуков. Она шла к нему.

— Вот и правила, — съязвила она. — Может, тогда скажешь все сразу? Чтобы я понимала, как правильно себя вести.

— Карина, мне ни хера не надо. Я пообещал твоему отцу приглядеть за тобой, — он сделал глубокую затяжку. — Вот и весь уговор.

Он бросил беглый взгляд в ее сторону и заметил, как приоткрылись ее налитые соблазнительные губы. В памяти вспыхнули картинки того, что она делала этими губами для него. Как невинно и одновременно вызывающе, у него было столько планов насчет нее, один грязнее другого, но в какой-то момент всё покатилось к черту.

И катилось до сих пор.

Он чувствовал.

И уже откровенно подумывал о том, что будет, если схватить ее в объятия и утянуть на заднее. Подмять под себя и показать, что помнит, как именно она любит. Где ее надо трогать пальцами, а где лизать языком, чтобы она задрожала и начала сбивчиво шептать его имя.

— Ты можешь взять парня на рейс, — бросил он, поворачивая к пассажирскому месту. — Только полетит он с разбитой мордой. Не жалко?

Глава 45