6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

- ЧТО?!! – охнула девушка, глаза ее изумленно округлились, став похожи на два темных колодца.

- Кенди вернулась, – повторил Арчи и, отвернувшись, посмотрел в окно. Уголки его губ дрогнули в какой-то загадочной полурадостной-полугрустной улыбке. – Она в Чикаго. Приехала вчера, даже не предупредив нас о своем возвращении.

- Вот как, – пробормотала все еще ошарашенная Анни, безотчетно прислушиваясь к тому, что творится внутри. – Ясно. Я рада, – и замолчала, чувствуя, что не в силах продолжать.

“Я рада? – растерянно думала она, пытаясь разобраться в охватившем ее хаосе чувств, разложить их по полочкам, проанализировать. Но ничего не получалось. Хаос оставался хаосом. – Да, наверное, я рада. Разумеется, я рада. Я ДОЛЖНА быть рада. И я рада. Да, именно так. Кенди вернулась. С ней всё в порядке, и она снова с нами. Навсегда. Так и должно быть. Разумеется, я рада. Как и все остальные. Как и Арчи. Арчи… Арчи и Кенди. Нет, нельзя об этом думать! Не сейчас! Я подумаю об этом позже. Когда-нибудь потом. А сейчас я просто порадуюсь ее возвращению. Ты дома, Кенди. Ты снова с нами, в безопасности. Наконец-то”.

- Как она? – произнесла Анни, едва почувствовав, что снова в силах говорить. – С ней всё в порядке? Она здорова?

- О, да, – усмехнулся Арчи, но его улыбка почему-то показалась ей совсем не радостной. – Она жива, здорова, и с ней все в порядке. Такая же бесшабашная, упрямая, неуемная и веселая. Наша Кенди никогда не изменится, – его голос невольно дрогнул при воспоминании о той, новой, вернувшейся с войны знакомой незнакомке, но он не хотел сейчас даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы обсуждать это с кем-то, а тем более с Анни. А потому он заставил себя посмотреть в темные вопрошающие озера глаз сидящей перед ним девушки и произнес твердо и четко, словно вынося приговор. – С ней все в порядке, Анни. И она совсем не изменилась. Она такая же, как была.

С минуту она молча смотрела на него, словно ожидая чего-то. Взгляд темных глаз был непроницаемым и неподвижным, как гладь зеркала в темной комнате. А затем отвернулась и по ее губам скользнула легкая, почти невидимая призрачная улыбка.

- Это хорошо, – прошептала она одними губами. – Я очень-очень рада.

- Я тоже… очень рад, – эхом отозвался Арчи, вставая. – Ну, мне пора.

- Уже уходишь? Может, принести тебе чего-нибудь? Ты наверняка еще не завтракал.

- Нет, не стоит. Торги на бирже вот-вот начнутся, а мне еще нужно успеть кое с кем переговорить. Спасибо, Анни, но я, пожалуй, пойду. До вечера.

- До вечера, – прошептала Анни, глядя ему вслед.

Нью-Йорк.

Тот же день, поздний вечер.

- …вот и всё. Теперь ты всё знаешь, – коротко подытожил Арчи долгий и подробный рассказ о том, что произошло в Чикаго с того момента, когда они виделись в последний раз. – Такие вот дела.

- М-да, – задумчиво протянула Анни, пригубив вино и глядя непроницаемым взглядом куда-то в пустоту перед собой.

Они сидели за круглым столиком на двоих в уютном ресторанчике, который ему посоветовал один из нью-йоркских знакомых по бирже. В небольшом зале, оформленном в так любимом ими обоими строгом классическом стиле, царил приятный полумрак. Возносящийся ввысь потолок был украшен лепным орнаментом, а отделанные кремовыми панелями стены красиво задрапированы темным бархатом. В высоких бокалах таинственно искрилось темное вино, а в воздухе, словно туманная дымка, мерно плыла негромкая музыка. Посетителей к этому часу уже не осталось. И лишь официанты, словно тени, изредка бесшумно появлялись рядом и, расставив блюда и приборы, исчезали. Полуопустив веки, Анни задумчиво смотрела в темную глубину своего уже наполовину пустого бокала.

“Интересно, который это по счету?” – вдруг пронеслась в ее голове шальная мысль, отозвавшись легкой тенью беспокойства где-то глубоко внутри. Но Анни тут же постаралась прогнать непрошенную гостью. Меньше всего ей сейчас хотелось думать.

“В конце концов, это мой День рождения! – напомнила она себе. – Первый День рождения, который я отмечаю как хочу, где хочу и с кем хочу. К тому же, со мной Арчи. Он благороден до мозга костей, как сказочный прекрасный принц, и не допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось. Ну, разумеется, – Анни мысленно скривилась в саркастической усмешке. – Иначе что он скажет Кенди? Своей драгоценной, обожаемой, ненаглядной Кенди? Я ведь ее подруга. О, нет. Арчи наизнанку вывернется, но не допустит, чтобы случилось хоть что-нибудь, способное расстроить или огорчить Кенди. Особенно теперь, когда она наконец-то снова рядом и он свободен”, – от этой мысли стало горько и больно. Погруженная в эти нерадостные размышления, Анни, не отдавая себе отчета в том, что делает, подняла бокал к губам и одним глотком осушила его до дна. Старое густое вино терпко обожгло горло и огнем побежало по телу, согревая и отвлекая от грустных мыслей.

- Такие вот дела, – полуприкрыв глаза, отрешенно произнесла она, опуская бокал.