6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

Очевидно, ее колкость попала в цель даже больше, чем она рассчитывала, поскольку плечи герцога резко напряглись, словно принимая невидимый удар, а лицо застыло, превратившись в неподвижную, будто высеченную из мрамора маску. Он ничего не ответил и несколько поспешно отвернулся. Когда он снова посмотрел на нее, на его лице уже вновь было прежнее невозмутимое выражение.

- Ее светлость не имеет к этому никакого отношения, – спокойно ответил он. – Я приехал, как только смог, потому что хочу знать, что с моим сыном, но Терри не станет писать мне. Он слишком зол и обижен.

- И не без оснований, – не удержавшись, едко заметила Элеонора.

- Может быть, – согласился Ричард. – Но он – мой сын, и я люблю его.

Элеонора недоверчиво посмотрела на стоящего перед ней мужчину, но герцог спокойно встретил ее взгляд.

- Да, я люблю его, – повторил он, уголки надменных губ чуть дрогнули в горькой усмешке. – Удивлена? Я никогда не говорил ему об этом и не слишком часто показывал. У меня были на то причины, но сейчас это не важно. Терри – настоящий Грандчестер. Как бы ему ни хотелось, чтобы все было иначе, но он слишком много унаследовал от моей семьи. Непокорство, упрямство, гордость. И то, что за все это время он ни разу не написал мне, лишь подтверждает это. Наверное, это его месть мне, – герцог замолчал, задумчиво глядя вдаль. – Нет, он не станет писать мне. Но я уверен, что он будет писать тебе. Ты – его мать, и, насколько мне известно, ваши отношения значительно улучшились с тех пор, как он сбежал из Англии…

- Но не твоими молитвами, – хмуро перебила его Элеонора. – Ты сделал все, чтобы разлучить нас. И мой сын ни от кого не сбегал! Просто он не захотел стать таким, как ты. Таким, каким ты хотел его видеть! Он приехал в Америку, чтобы найти собственный путь в жизни. Вряд ли он смог бы сделать это в Англии, где над ним довлел бы всесильный и непререкаемый авторитет герцога Грандчестера. В каком-то смысле ты сам не оставил ему выбора. Какая ирония судьбы, не так ли? Кстати, – она внимательно посмотрела на него и чуть прищурилась. – Откуда ты знаешь, что мы помирились?

Герцог коротко усмехнулся.

- Я знаю все, что касается жизни моего сына, – сдержанно заметил он. – По крайней мере, до той минуты, когда он отправился во Францию.

- Надеюсь, ты не думаешь вмешаться? Терри никогда тебе этого не простит.

- Я бы уже вмешался, если б мог, – мрачно возразил герцог. – Но, увы. Он – солдат армии США, а не британской. Мое влияние велико, но не настолько.

- И слава Богу, – так же мрачно парировала Элеонора. – Ты достаточно испортил ему жизнь. И мне тоже.

Герцог уже открыл было рот, чтобы дать достойный ответ, но передумал и, пожав плечами, отвернулся к окну. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая едва слышным потрескиванием догорающих свечей. Элеонора молчала, выжидающе глядя на зыбкое отражение его лица в темном стекле.

- Я пришел, чтобы узнать, были ли известия от Терри, – наконец снова заговорил он. – Он уехал в феврале, не так ли? Значит, он уже во Франции и должен был написать.

Несколько секунд Эленора молча смотрела на него, размышляя, стоит ли говорить о письме.

«Может быть, не стоит? Он был так жесток со мной и с ним. Но… Что может быть хуже неизвестности? Особенно если речь идет о твоем ребенке. Нет, нужно сказать. В конце концов, он все же его отец и, кажется, действительно беспокоится».

- Я получила от него письмо, – не давая себе времени передумать, быстро произнесла Элеонора. – Вчера, – добавила она, помолчав.

- Я могу его прочесть? – не оборачиваясь, тихо спросил герцог.

- Это невозможно, – заметив, как снова напряглись его плечи, она поспешила объяснить. – Не потому что я не хочу давать его тебе, а потому что у меня его нет. Письмо было адресовано не только мне, но и еще одной девушке, – Элеонора усмехнулась. – Если ты действительно так хорошо осведомлен, как говоришь, то тебе должно быть известно, о ком идет речь. Я отдала письмо ей.

Ричард медленно кивнул, и снова воцарилась тишина.

- И что он пишет? – наконец спросил он.

- Что у него все в порядке. Сейчас он в тренировочном лагере, но после обучения их отправят в действующие подразделения.

- Это все?

- Да.

Они снова замолчали.

- Понятно, – спустя несколько секунд напряженной тишины вздохнул герцог, снова поворачиваясь к ней. – Элеонора, я…

- Это все, что мне известно, ваша светлость, – холодно перебила та. – А теперь я хотела бы пойти домой. Я действительно очень устала.

С минуту он молча смотрел на нее своим застывшим непроницаемым взглядом, а затем темные ресницы дрогнули и опустились, скрывая их выражение.

- Разумеется. Но я хотел бы побольше узнать о жизни своего сына здесь, в Америке. Надеюсь, ты не откажешься рассказать мне об этом?

- Ты же сказал, что тебе и так все известно.

- Мне известны лишь факты. Я прошу тебя, Элеонора.