6928f3a28d6b44bf95a792edd2659720

Дальнейшие события происходили так быстро, что Федор еле успевал сообразить: сначала он сильным толчком послал свое тело в спасительный сугроб, подальше от крыши. По внутренним ощущениям — прыгнул далеко. Во всяком случае, даже с учетом ветра, который мог бы повлиять на траекторию падения пласта, лед не должен был бы приземлиться на Федора. Однако, подняв глаза, Федор увидел, что, презрев все законы физики, зимнее великолепие несется прямо на него. Краем глаза мужчина уловил движение рядом, потом откуда-то возник порыв штормового ветра, который сдул смертоносный снаряд в сторону, шмякнув о стену дома. Кажется, несколько окошек пострадали.

На узкой дорожке прямо перед Федором стояла Матрена — ее поднятые руки светились. При дневном свете это было не очень заметно, но с близкого расстояния разглядеть можно.

— Быстрее. Уходи оттуда, — прошептала женщина одними губами, — я их долго не продержу.

Сначала мужчина не понял, о чем она, а потом поднял глаза и содрогнулся: прямо над ним в воздухе парили глыбы льда, ощерившиеся сосульками. Лед сошел со всей крыши и, что самое жуткое — острия сосулек целили точнехонько в него, тихонько подрагивая, словно пытались вырваться и вонзиться в цель.

Мозг Федора переклинило от сюрреалистической картины, но в войну тормоза не выживают, а Федор выжил, так что, несмотря на коллапсирующее представление о физике как о науке, мужчина стремительно, насколько это позволял сугроб, выбрался на более-менее расчищенное место.

— Дальше? — прохрипел он самое важное, отложив на потом многочисленные вопросы.

Если, конечно, это самое «потом» будет, и их прямо сейчас не угробят сбрендившие сосульки, которые, при перемещении мужчины сменили свое положение, будто бы он их притягивал. Они все, как по команде, повернулись в его сторону, нацелившись остриями.

— Бежим.

И они побежали. Сначала Федор боялся, что Матрена будет отставать, но нет — она бежала даже немного быстрее, ведь ей приходилось приостанавливаться, оборачиваться и посылать какие-то вспышки в сосульки, чтобы их сдержать. Последние сбились в стаю, или это можно назвать облаком, как бы то ни было, вредоносные кусочки льда продолжали лететь за своей жертвой.

Долго так продолжаться, конечно, не могло — Матрена начала выдыхаться, ее бег замедлился. Вспышки участились, иначе льдины начинали нагонять. Хорошо, что до двора Матрены оставалось уже недалеко.

Едва забежав в него, женщина что-то прокричала. Воздух полыхнул фиолетовым, и льдины, наконец, покорились силе тяготения, рухнув вниз.

Однако, все это далось женщине нелегко. Она тяжело дышала и была очень бледна. Вдруг она побелела еще сильнее и начала оседать на снег, Федор еле успел подхватить.

— Ой, бля! — мужчина растерянно поглядел на женщину, положил ее на утоптанную дорожку, потряс, осторожно дотронулся до шеи — пульс был, тогда Федор набрал пригоршню снега и потер изжелта-зеленые щеки.

Голова мотнулась в сторону, веки дрогнули, но не открылись.

— Блин! — пробормотал Федор. — Что же делать? Надо нести ее домой, долго на снегу не полежишь, еще отморозит себе что-нибудь нужное… ох! Че-то не охота с псинкой встречаться. Еще кинется, не выслушав…

Мужчина тяжело вздохнул, но другого решения не придумывалось. К врачам “скорой помощи” он всегда относился с некоторым подозрением, впрочем, как и ко всем остальным врачам — если припрет, вот совсем уже, тогда да, но обморок, на его взгляд, не был тем случаем, когда необходимо вызывать и так занятых врачей. Эх, сейчас бы скляночку с нашатырем! Но нашатыря не было, поэтому Федор, кряхтя, подхватил Матрену под колени и, пошатываясь под немаленьким весом, понес к квартире.

Уже подходя к двери подъезда, мужчина задумался, как будет ее отворять, на его счастье из дома как раз выходила какая-то девчушка, которая и придержала ему дверь, одарив Федора сочувствующим взглядом.

В знакомую квартиру он постучал ногой, так как до звонка было никак не дотянуться. На стук почти сразу открыл Матвей, окинул мрачным взглядом композицию «боец и раненный товарищ», и сказал:

— Давай, заходи скорее! Колдовала, что ли?

Федор в некотором обалдении посмотрел на Матвея, дернул плечом вместо ответа и зашел внутрь. Оборотень торопливо провел мужчину в комнату, раздраженно приговаривая себе под нос:

— Ну, вот — начинается! Я же знал! Даже еще ведь не вышла, а уже хуйня какая-то!.. клади на диван! — последние слова были явно обращены к Федору.

Они попали в небольшую комнатку, видимо, спальню хозяев. Там стоял широкий диван, маленький столик, на котором лежали ноутбуки, несколько полок с разной мелочью и шкаф-купе, вот и все, что поместилось в невеликие квадратные метры.

— Что случилось?

Закономерный в общем-то вопрос, но как объяснить произошедшее, Федор не знал, правда, потом он вспомнил, что перед ним совсем не человек, потому, переборов некоторое смущение, подробно рассказал, что произошло.

— Вот. А потом она побледнела и отключилась.

— И ты ее принес? — уточнил оборотень.

Федор одарил Матвея взглядом, каким смотрят на туго соображающих людей и терпеливо подтвердил:

— Да.