690c5e1d9bcc44b99cc4bb87c9b30581

Будь Ганя помоложе, она наверняка вспылила бы, наорала на парня, да и, чего уж от себя то скрывать, врезала бы ему как следует. А потом гордо удалилась бы куда-нибудь подальше от глаз, и ревела бы и оттого, что не одна, и оттого, что врезала тому, кого на самом деле любит и без кого жить не может. А потом при встречах гордо воротила бы нос, обдавая фунтами презрения, и снова ревела бы в подушку по ночам. Короче – портила бы жизнь и ему, и себе. Вот только, Гангут не эсминец какой-то несмышлёный и импульсивный, а вполне себе линкор, дама рассудительная и трезвомыслящая (ой как хочется такой быть!). И, хотя слухи о парнях – аватарах ходят уже давно, до недавнего времени, она что-то никого из них не встречала. А тут сразу – практически принц, и жизнь спас, что, для любой уважающей себя девушки – тоже важно! И вообще – принцев мало, и на всех точно не хватит, начнёшь нос воротить – глядь, и увели. Да, что ходить далеко-то – вот пример, перед глазами! Не успела парня найти – а там уже другая нарисовалась, фиг сотрёшь теперь. Да и не удивительно, мало того, что парни редкость, так вон ещё какой красивый и ладный. Ганя поймала себя на том, что мечтательно смотрит на парня, на его фигуру, на его крепкие руки, она прекрасно помнила прикосновения этих рук, таких сильных и одновременно нежных. Девушке вдруг нестерпимо захотелось оказаться в его объятьях, захотелось настолько сильно, что она еле сдержалась чтобы не наброситься на ничего не подозревающего парня. А тот всё продолжал мучиться. “Хмм ну ладно, щас я тебе!”

- Да поняла я тебя, поняла. – проворчала Ганя прямо в ухо парня. Ну не кричать же, а по-другому может и не услышать, вон, как в себя ушёл, девушка уже полчаса за спиной стоит, хоть бы оглянуться соизволил.

Ну, что сказать, вид резко оцепеневшего парня, был презабавен, канмусу с трудом удержалась от неприличного, чай не лошадь, фырканья. Вот он робко поворачивает голову, и смотрит прямо в глаза. По телу прокатилась какая-то жаркая волна. “Так, стоп, спокойно Ганя, спокойно, только не краснеть, только не...” Гангут почувствовала что-таки да – краснеет. Ситуация резко выходила из под контроля, нужно было что-то делать, и девушка ляпнула первое, что пришло в голову:

- Давно стоим? Кого ждём? – признаться, глупее вопрос трудно было себе представить, но лучше уж так, чем стоять и краснеть как гимназистке перед загулявшим матросом.

- А... ага, то есть – нет! Только пришёл! Жду – тебя! – наконец отмер парень.

- Я вижу, что только пришёл, ты же тут битый час репетируешь! – ехидство из Гани так и пёрло. – Я уже отчаялась, всё не замечаешь и не замечаешь.

Девушка демонстративно надула губки и вздёрнула носик.

- Как прощения вымаливать изволите, сударь? – девушка и сама уже не понимала, что она несёт, главное, что он был рядом, смотрел на неё, разговаривал с ней, всё остальное было не важно. “Только бы не сморозить дурь какую-нибудь!” – отчаянно прокричал внутренний голос и замолк, погребённый под какой-то эйфорией.

Парень хлопал глазами и молчал. Явно, все заготовленные заранее речи вылетели из головы, не выдержав встречи с суровой реальностью. А в Ганю словно бес вселился:

- Ну что же вы молчите, сударь? Ведь не далее, как пять минут назад вы так красноречиво говорили... – “Мамочка, останови же меня! Господи, что я несу! Он же сейчас обидится и уйдёт! Ой я дура...” – Что же, не соблаговолите ли вы, рассказать мне, что вы имели...

Парень побледнел, потом покраснел, потом попытался что-то сказать, но девушку, что называется, понесло. Она и сама была бы рада остановиться, но вот не могла и всё. “Бросит, теперь точно бросит! Вот кому такая дура и балаболка нужна?” Остатки здравого смысла отчаянно пытались пробиться к разуму, но безуспешно. “Всё, сейчас плюнет и уйдёт.”