690c5e1d9bcc44b99cc4bb87c9b30581

— Говорю вам, эти твари — ничем, повторяю, — ничем не лучше тех, которых мы, люди, зовём Глубинными или Тварями Бездны! Судите сами, эти, так называемые Девы Флота, кто они? Мы не знаем! Откуда они пришли, и случайно ли, что появились они одновременно с Глубинными! Подумайте люди, заклинаю вас, подумайте, ведь кому выгодно появление Флота Бездны? Верно! Именно этим, так называемым канмусу, которые сейчас так искусно изображают из себя людей! И посмотрите на них, вылитые девочки-школьницы, конечно, у любого человека это вызывает родительские чувства, согласен! Но не забывайте, что одна такая «девочка» способна без малейших усилий порвать человека, подчеркиваю, взрослого человека, пополам! Помните люди — они монстры! Да, я знаю, вы скажите мне, мол, канмусу бьются с Глубинными, защищают человечество. Вздор! Кто видел эти битвы? Только сами «Девы Флота»! Мы видим лишь так называемые «результаты» их работы. Я утверждаю, все эти «потери и победы» — чепуха! Они создают видимость войны, зачем? А я скажу вам, зачем! Затем, что бы мы кормили их, содержали их и ублажали их, вот зачем! Ежемесячно правительства всего мира тратят немыслимые суммы на их содержание! И это вместо того, чтобы выплатить эти деньги инвалидам, старикам, развивать культуру, наконец! Давайте же вместе положим конец этой чудовищной лжи! Люди, я обращаюсь к вам! Вы со мной?

— Даааа! Долой мутантов! Слава Сиропову!!! — поддержала оратора небольшая толпа перед трибуной. Вопли были недружные и немного испуганные. Ведь буквально в десяти метрах от них, сдерживаемая (не слишком и охотно) лишь черной стеной ОМОНА, стояло множество людей, с неприязнью, брезгливостью, а то и неприкрытой ненавистью смотревших на трибуну.

Сиропов перевёл дух. Всё шло как и запланировано. Ещё немного покричать о величии расы и недопустимости всяких недочеловеков, и гонорар будет отработан. Жирный гонорар. Сейчас телевидение снимает его, такого красивого, а потом в эфир пойдет информация о массовом митинге в Москве, об этих неблагодарных русских, ну, и прочая чушь. Сиропову было плевать и на эту сраную рашку, и на этот занюханный народ и на этих девок, которых он так вдохновенно поливал грязью. Вот получит он гонорар, и следа его в этой вшивой стране не будет! Лондон, Париж, Вашингтон, вот столицы мира, только там можно достойно жить! Единственное, что смущало, это толпа быдла за кордоном милиции. Они-то откуда пронюхали? Этих никчемных рабов сюда никто не звал! Его речь предназначалась лучшим — интеллигентам, секс.меньшинствам, ну и прочим достойным людям. Тем, которые способны слушать и понимать его гениальные мысли. Ну ничего, для быдла есть менты, они друг друга стоят. И Сиропов, надев на лицо маску одухотворенной печали, продолжил свою речь. Если бы он знал, какие мысли сейчас бродят в головах этих «ментов» он бы, наверно уже бежал с площади сломя голову. Но к несчастью для себя, Сиропов этого не знал.

В голове майора Матросова, командира отряда ОМОНа, охраняющего «съезд либеральных сил России», между тем бродили мысли одна чернее другой. От «Да когда же эта мразь заткнётся наконец», и до «Б*я, я ему сам ща очко дубинкой развальцую». На ум, всё чаще приходил мифический матрос Железняк с его коронной фразой: «Караул устал!» Подчинённые, вовсю старались саботировать мероприятие. Что сказать! После оглашения приказа девяносто процентов личного состава заявили, что они больны! А оставшиеся десять со взглядами какающего котика ныли: «Тооваарищь майоор, а давайте либерастов отпи***м!» Самому хочется, между прочим! Этот штопаный резиновый кондом на сцене такую херню несёт, что хочется удавить. Старается мразь, бабки отрабатывает. Вон и журналюги из СиНН прикатили, снимают, поди, в прямой эфир. А за стеной щитов народ стоит, и смотрит. И так паскудно от этих взглядов на душе, что хоть волком вой.

«Да е**сь всё конем, я русский офицер или хер моржовый! Чёрт с ними, пусть погоны снимают, совесть зато чиста будет!» — майор плюнул под ноги и открыл общий радиоканал отряда.

— Всем группам, сворачиваемся! Разогнать этот шабаш.

Такой слаженной и быстрой работы, командир не наблюдал даже на учениях с участием министра. Казавшаяся монолитной, чёрная стена щитов как-то резко сломалась, сложилась и исчезла. А, похожие на фантастических терминаторов в своих бронекостюмах, бойцы, шустро врезались в жиденькую толпу «либералов», щедро одаривая их демократией и с помощью широко известных в народе «демократизаторов».

— Чё застыли? Приглашение нужно? — крикнул майор в изумленно замершую толпу народа.

— Да не, ща разберёмся, не мешайтесь главное! — ответил стоявший в первых рядах мужчина, и лицо его прорезала волчья усмешка. Люди в едином порыве качнулись вперед, туда где испуганно верещали избиваемые ОМОНом либералы.

— Прошу! — майор демонстративно отошел в сторону и помахал рукой прямо в камеру ТВ.

Через час, майор стоял на вытяжку перед начальством и преданно ел взглядом портрет Верховного на стене. Начальство, сидящее в кожаном кресле за монументальным, дубовым столом, ехидно пялилось на майора.