687d1af9c0438e317469611e8e7649c4

И теперь он готовит мое новое любимое блюдо для утешения.

Второму ботинку еще предстояло упасть.

Я сомневаюсь. Собираюсь с духом, жду. Но почему-то все еще надеясь. Что все закончилось. Что я не одна.

Надеяться опасно.

 

Мы закончили ужинать – я съела дофига – и Кип помыл посуду, сопротивляясь, когда я пыталась помочь. Я сижу за стойкой с чашкой чая и печеньем. Он убирает бардак.

Потом останавливается у холодильника, куда я повесила сегодняшний снимок УЗИ.

— Ее руки были прижаты к ушам, — произносит он, глядя на холодильник так, словно собирается просверлить в нем дырку. —Ультразвук использует звуковые волны, — он смотрит на меня. — И ей это не понравилось, — его брови сходятся на переносице. — Сколько еще УЗИ будет?

Я ощетиниваюсь, но умиляюсь его огорчению из-за дискомфорта нашей дочери.

— Столько, сколько скажет доктор.

Он кивает, все еще хмурясь.

— Хорошо.

Для меня этого достаточно. Допиваю свой чай, встаю, чтобы сполоснуть чашку и поставить в посудомоечную машину. Изо всех сил стараюсь не подходить слишком близко к Кипу.

— Этот день был… напряженным, — произношу я, выходя из кухни, как только посудомоечная машина загружена. — Пойду спать.

Он моргает.

— Хорошо, — повторяет он, как заезженная пластинка. Снова моргает, как будто перезагружается или что-то в этом роде, затем смотрит на меня более сосредоточенно. — Хочешь, я принесу тебе торт? — кивает на подставку, где красуется великолепный шоколадный торт с помадкой.

Я поджимаю губы, уже из принципа чуть не отказываясь. Как тридцатилетняя женщина, которая через несколько месяцев должна стать матерью, я должна уметь позаботиться о себе, сама разрезать чертов торт.

 

Но я не хотела заботиться о себе. Да, быть независимой женщиной - великая цель, чтобы противостоять миру, патриархату и мужчине, который бил меня.

Но так приятно позволить кому-то позаботиться о тебе. Я всегда этого хотела. Доверять кому-то настолько, чтобы обо мне заботились.

Конечно, Кип не дал мне кучи причин доверять ему за последние несколько месяцев, но… он отец моего ребенка и мой муж.

— Да, звучит… мило, — отвечаю я.

Его поза расслабляется, как будто он был напряжен в ожидании спора. Ну и хорошо. Пусть напрягается.

— Это не значит, что ты победил, — говорю я, указывая на него.

— Это просто означает, что мне нужен шоколадный торт.

Кип серьезно кивает.

— Я знаю тебя, Фиона Оуэнс. И не ожидаю победы так скоро.

***

Кип не спит, когда я врываюсь в его комнату в полночь.

Я думала, что он уже спит.

Он встал до рассвета и весь день занимался. И это, не считая всей готовки и уборки, которую он делал в этом доме. О, и нес на себе груз своей вины и мужской заботы. Так ему и надо.

Но он не спит. Лежит в кровати и смотрит телевизор. Его взгляд перемещается ко мне в ту же секунду, когда открывается дверь.

Я удивлена, что он не наставил на меня пистолет или что-то в этом роде, ведь казался взбудораженным. Я тоже была возбуждена.

Вот почему вломилась в его спальню в полночь. Обнаженная.

 

Выражение лица Кипа за долю секунды сменяется с удивления на голод.

Без колебаний преодолеваю расстояние между дверью и кроватью.

— Чтобы было ясно, я не прощаю тебя, — говорю я, заползая на кровать и откидывая одеяло.

Кип не сопротивляется мне и позволяет обнажить свое мускулистое тело в одном нижнем белье.

У меня, блять, текут слюнки. Я сердито сдергиваю его нижнее белье, освобождая член, так что он шипит от удовольствия.

— Это потому, что я беременна и гормоны мне не подвластны, —объясняю я, оседлав его.

Руки Кипа опускаю на мои бедра, придерживая.

Его член уже твердый, когда я трусь о него.

— Я хочу секса, — произношу, тяжело дыша. — Вот и все.

— Хорошо, детка, — отвечает Кип, опуская руки к моим набухшим сиськам.

Ахаю, когда его пальцы находят мои соски, которые сейчас чертовски чувствительны. Приятное облегчение от боли, которую я испытывала все время.

— Не называй меня деткой, — шиплю я, наклоняясь, чтобы прижать его член к тому месту, где я насквозь мокрая.

Затем насаживаюсь. Никакой прелюдии. Никакой херни. Я

уверена, что мне это не нужно. И мне не нужно время, чтобы переосмыслить свое решение, чтобы найти причину уйти. Я не рассуждаю. Мне нужен оргазм.

Я чуть не кончаю сразу. Хотя, я не обделяла себя в сексуальном плане. Мне было достаточно вибратора. Но чего-то не хватало. Мне нужно было это. Нужна была наполненность.

 

— Это потому, что у тебя есть член, — выдыхаю я, оседлав его.

— Потому что ты удобный. Потому что мне не повезло быть замужем за тобой.

Кип хватает меня за бедра, позволяя установить ритм.

— Как скажешь, — отвечает он, его голос глубокий, невероятно мужественный и сексуальный.

— Больше никаких разговоров, — прижимаю палец к его губам и продолжаю скакать, мое тело наэлектризовано.

— Хорошо, Фиона, — шипит он сквозь зубы, мышцы на его шее напрягаются, в глазах дикий голод. И удовольствие.

— Ты разговариваешь, — рычу я, голос больше не похож на мой собственный.

Затем первая волна берет верх. Невыносимое, прекрасное, потрясающее мир наслаждение. Мое тело становится более чувствительным, более отзывчивым, более живым, как… никогда.