687d1af9c0438e317469611e8e7649c4

Америке много возможностей хорошо питаться для такого дерьмового повара, как я. Хотя время от времени у меня действительно возникают приступы вины из-за пищи, которую я употребляю, и из-за того, способствует ли она ухудшению моего здоровья или чему-то еще.

К счастью, эти приступы скоротечны.

Скрещиваю руки на груди.

— Я умею готовить, — говорю Кипу.

— Детка, мы собираемся жить вместе в ближайшее время.

Солгав сейчас, ты на самом деле ничего не добьешься, только поставишь себя в неловкое положение.

Мне хочется закричать.

самодовольную физиономию.

 

Или

 

ударить.

 

Прямо

 

в

 

его

 

— Пошел ты, — отвечаю я. — И не называй меня деткой. Мы не пара.

— Возможно, тебе стоит быть немного любезнее с человеком, который только что испек тебе пирог с мясом и сыром, — говорит он мне, наклоняясь, чтобы достать противень из духовки.

Я моргаю, понимая, почему этот аромат такой приятный. Потому что он знакомый. Запах пирогов с молочных заводов времен моей юности.

Только лучше. Намного лучше.

 

Кип ставит противень, и я смотрю на них. Слоеное тесто с золотистой корочкой. Сыр и фарш вылезают через край.

— Теперь рада, что ты вышла за меня замуж, да? — нахально спрашивает он.

— Не надо, — огрызаюсь я, подняв палец, чтобы заставить его замолчать. — Не вздумай все испортить.

Пирог очаровал меня как внешним видом, так и ароматом. У

меня буквально потекли слюнки.

Я заставляю себя отвести взгляд и посмотреть на Кипа.

— Есть подвох? — требую я. — Мне встать на колени или что-то в этом роде?

Хотя обычно я бы никогда не встала на колени перед мужчиной, ради свежеиспеченного пирога с мясом и сыром, во время похмелья я бы сделала это.

Кип наклоняет голову, схватившись

преувеличенно задумчивом жесте.

 

за

 

подбородок

 

в

 

— Хм-м-м, — мычит он, растягивая звук.

— Пошел ты, придурок, — бормочу. — Пойду куплю себе чтонибудь, — хотя мой голос звучит решительно, на самом деле я не двигаюсь с места. Мои ноги, кажется, не хотят слушаться.

Он усмехается, разглядывая меня.

— Какой бы заманчивой ни была идея увидеть тебя на коленях, я не собираюсь заставлять тебя что-либо делать.

Я смотрю на него со скептицизмом.

— Ты не собираешься заставлять меня что-либо делать? —повторяю, как попугай. — Ты только что по доброте душевной испек пирог с мясом и сыром? — произнесенное вслух, это прозвучало еще более нелепо.

 

— Не совсем по доброте душевной, — говорит он, доставая из шкафчика тарелки. — Я тоже проголодался, и как только ты заговорила о них, мне стало любопытно. Нравится готовить и есть чтото новое, — он шевелит бровями, и я стону от его детского чувства юмора.

— Никаких обязательств, — говорит он, кладя кусочек пирога на тарелку и протягивая ее мне. — Слово скаута.

Уйти, вероятно, было бы лучшим вариантом.

Но ноги сами несут меня вперед, и я выхватываю у него тарелку.

— Хорошая девочка, — бормочет он.

Я тут же застываю.

— Нет, — отрезаю я, указывая на него свободной рукой. — Не люблю, когда меня хвалят, — вранье.

Кип поднимает руки в знак капитуляции, и я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Я еще разузнаю твои фетиши, — дразнит он.

Мой шаг замедляется, но я продолжаю идти.

Кусаю пирог – идеальная маслянистая корочка, приправленный фарш, насыщенный и острый сыр. Во время ужина я поймала себя на мысли, что выходить замуж за Кипа стоило только из-за пирога.

 

Глава 4

«Дейдре»

Первый месяц в браке был отстойным.

Особенно с тех пор, как все в городе узнали, что мы женаты. И

даже моя лучшая подруга не знает, что этот брак фальшивый.

Поэтому мне пришлось притвориться, что у нас что-то вроде медового месяца. Что Кип мне правда нравится. Нет, что я влюблена в

него.

Когда он зашел в пекарню, готова поклясться, что гребаные часы перестали тикать, а музыка стала тише. Я, блять, слышу, как глазные яблоки людей двигаются в глазницах, когда они наблюдают за нашим взаимодействием. Вот такая тишина наступила.

Я даже не думала, что между нами возникнет необходимость во взаимодействии. У меня хорошо получалось не думать ни о каких повседневных реалиях, связанных с женитьбой, и лгать буквально всем, кого я знала.

Поэтому я замираю, когда они с Роуэном входят.

Что ж, Роуэн просто зашел. Он шагает, как крутой парень.

Кип, с другой стороны, идет неторопливо. Гордо шествует по жизни, зная, что все смотрят на него, потому что он сексуален.

Это чертовски приводит в бешенство.

Роуэн, конечно же, направляется прямо к Норе, которая стоит за прилавком и ждет его. Это настоящее чудо, особенно с учетом того, что она обычно убегала и пряталась всякий раз, когда приходил Роуэн.

Ох, как все изменилось!

Роуэн, не колеблясь, обогнул прилавок, схватил Нору в объятия и горячо прижал к себе.

Клиенты уже привыкли к этому и даже не моргают.

Оказалось, что они не моргают, потому что слишком заняты, разглядывая меня.

К несчастью, я не стою за прилавком. Потому что убираю со столов.

Поэтому у Кипа нет никаких преград. Не знаю, чего ожидала от него. Не знаю, какой должна быть наша динамика как супружеской пары.

 

Может, я больше не называла бы его мудаком на публике и улыбалась.

Целовала в щеку, если потребуется.