6. Ружья стрелка Шарпа / 7. Война стрелка Шарпа (сборник)

– Девушка! – Виченте неодобрительно покачал головой.

– Ей девятнадцать. Можете не верить, но у меня поручение. – Он оглянулся и вдруг застыл с перекошенным от злости лицом. – А этот, черт возьми, что тут делает?

Вопрос относился, по-видимому, к лейтенанту Оливье, наблюдавшему за тем, как Харпер перекладывает Хэгмэна на носилки.

– Он должен предстать перед судом, – твердо заявил Виченте, – а потому находится сейчас под арестом и моей личной защитой.

– Черта с два! – взорвался Шарп.

– Это дело принципа, – стоял на своем португалец.

– Дело принципа? – заорал Шарп. – Дурость это адвокатская, а не дело принципа! Мы на войне! Тут не до судов, черт бы их побрал! – (Виченте молчал, всем видом показывая, что от своего не отступится.) – Ладно, как хотите. – Шарп махнул рукой. – Далеко до этой Вилья-Реал?

– Будем там завтра утром, – холодно ответил Виченте и бросил взгляд на Хэгмэна, – если, конечно, он не слишком нас задержит.

– Значит, будем завтра утром, – отрезал Шарп.

Завтра он спасет мисс Сэвидж, а заодно и выяснит, какого черта она сбежала из дома. А потом, даст Бог, прирежет проклятого драгуна. И никакой, дери его черти, законник ему не помешает.

Дом Сэвиджей, называвшийся Квинта-ду-Жедеш, находился не в самой деревне, а на холме к югу от нее. Это было красивое здание с оштукатуренными стенами и живописной кирпичной кладкой, подчеркивавшей элегантные линии особняка, окна которого выходили на некогда королевские виноградники. Ставни выкрашены голубой краской, а высокие окна украшало узорчатое стекло с изображением герба семьи, владевшей Квинта-ду-Жедеш в былые времена. Мистер Сэвидж купил особняк вместе с виноградниками и превратил его в чудесный загородный дом, приятное убежище от летнего зноя, куда семья приезжала в начале июня и где оставалась до середины октября, когда возвращалась в Порто. Была в Квинта-ду-Жедеш и часовня, и в прежние годы, когда здесь жили носители славного герба, прислуге дозволялось посещать службу, но затем мистер Сэвидж, стойкий протестант, распорядился убрать алтарь и вынести статуи, а переоборудованную часовню стали использовать как продуктовый склад.

Слуги немало удивились, когда в доме появилась мисс Кейт, однако ж, встретив молодую хозяйку положенными поклонами и реверансами, взялись приводить помещения в порядок. С мебели стащили пыльные чехлы, с балок согнали летучих мышей, а голубые ставни распахнули, чтобы впустить в комнаты весеннее солнышко. В гостиной и спальне растопили камины, но первый вечер Кейт провела на построенном над верандой балконе, откуда долго смотрела на дорогу, частично скрытую свисавшими с могучих кедров лианами глицинии. Вечерние тени удлинялись, но никто не приехал.

Кейт легла едва ли не в слезах и тем не менее на следующее утро проснулась бодрой и, невзирая на протесты шокированной прислуги, собственноручно подмела передний холл, просторное помещение, вымощенное уложенными в шахматном порядке черными и белыми мраморными плитками и снабженное белой винтовой лестницей, ведущей в спальни наверху. Потом она настояла на том, чтобы протереть камин в гостиной, украшенный декоративными изразцами с изображением сцен из сражения под Алужбарротой, где славный король Жуан Первый сокрушил кастильцев. Распорядившись приготовить вторую спальню – вымыть, проветрить и растопить камин, – она вернулась на балкон, где и оставалась до того момента, когда с ударом колокола деревенской церквушки на дороге появились два всадника, и душа ее воспарила от радости. Первый всадник был высок, строен, смугл и прекрасен, хотя нес на себе печать трагедии – супруга его скончалась при родах, а новорожденное дитя не пережило мать, – и при мысли о том, какую боль перенес этот человек и в какой печали пребывает до сих пор его душа, к глазам ее подступили слезы, но уже в следующий момент мужчина приподнялся на стременах и помахал ей рукой, и волна счастья подхватила девушку и понесла вниз по ступенькам навстречу любимому.

Подполковник Кристофер ловко соскочил на землю. Вторым всадником был Луиш, а в громадной вализе лежали платья Кейт, которые Кристофер прихватил из дому после отъезда миссис Сэвидж. Подполковник бросил поводья слуге, принял Кейт в свои объятия, поцеловал в шею и провел ладонью по спине, ощутив под пальцами волнительную дрожь.

– Я не смог приехать вчера, любимая. Долг превыше всего.

– Я так и знала. – Кейт заглянула ему в глаза. Лицо ее светилось счастьем.

– Ничто другое не смогло бы удержать меня вдали от тебя. Ничто. – Он наклонился, поцеловал ее в лоб и, все еще держа за руки, отступил на шаг и посмотрел ей в лицо. Прекраснейшее создание и притом чарующе скромное – она даже покраснела под его пристальным взглядом. – Так бы и любовался тобой всю жизнь.