5323fafd9daa43cea51194aed4d0639c

Но настоящее не стоит на месте. В детстве этим мальчишкам скормили искорку злобы; как Контрапассо раздувает угольки раскаяния, так и из их подросткового садизма, подогреваемого семейными догмами о чести и традициях, со временем разгорится пламя; в конце концов они найдут себе место в стане приспешников Темного Лорда, и тогда это пламя хлынет и зальет все волной, точно степной пожар – мертвое высохшее поле.

- С Пожирателями Смерти? - сказал он матери. - Да.

- Ты туда вступил?

Он покачал головой.

- Но они думали, что ты этого хочешь. Люциус Малфой так думал.

Северус кивнул, не утруждая себя словами.

Ее волшебная палочка замерла, обращенная вниз; кончик напряженно вдавился в столешницу.

- И кто из твоих сокурсников знал об этих честолюбивых помыслах?

- Все мои друзья-слизеринцы.

Северус заставил себя дышать ровнее. На мать он при этом не смотрел – в больнице окклюменция далась ему слишком дорогой ценой, и снова к ней прибегать не хотелось… особенно если на сей раз щиты он все-таки не удержит.

- Матерь Божья, - произнесла мать, изрядно его удивив. - Северус, ты хоть подумал о том, как к твоему… проступку отнесутся ровесники? Не может быть, чтобы ты до сих пор не заметил, как устроен Слизерин!

- Я отказался от честолюбивых устремлений, - Северус пытался говорить отстраненно, но слабо себе представлял, как этого добиться без помощи окклюменции. - Хотя в соответствии с текущим политическим климатом должен был холить их и лелеять. Я поставил в затруднительное положение Люциуса Малфоя – можно даже сказать, что я его оскорбил. Малфои весьма могущественны. Как студент Люциус обладал немалым влиянием – возможно, самым большим в школе. И он по-прежнему им обладает.

Выражение на лице матери… это было горе.

- Северус. Если ты это сделал ради той девчонки…

- Нет. Ради себя самого.

Она молчала. Он вдыхал и выдыхал воздух. Думал о том, как найти верный тон. Горе… горе он знал. Знал его и в прошлом, и сейчас; узнавал его снова и снова…

- Когда слизеринец понимает, что его честолюбивые мечты пошли прахом, - сказал Северус, - он отряхивает этот прах с ног и начинает все заново.

- Но не ценой своей собственной жизни, Северус.

О… Она понятия не имела, что именно сейчас сказала.

- Они меня не убьют – если именно это тебя беспокоит. Просто… осложнят жизнь.

Настоящая проблема – не в том, чтобы переждать грозу… он знал, что сумеет это пережить. Бывало и хуже – куда страшнее, чем козни этих недорослей. К тому же ему скорее всего повезет, и они будут так торопиться завоевать расположение Люциуса и поскорее нанести свой удар возмездия, что в итоге лишь начнут путаться друг у друга под ногами. Каждый из них постарается доказать, какой отличный Пожиратель Смерти из него получится; как только речь заходила об удовлетворении собственных амбиций, слизеринцы забывали о факультетской солидарности. Вот если бы Слизерин выступил против него единым фронтом – тогда да, у Лили и его матери (и у него самого, кстати) мог бы появиться повод для беспокойства. Но каверзы вздорных юнцов-одиночек – это он как-нибудь да вытерпит. В конце концов, у него было двадцать семь лет практики.

Нет, чего Северус действительно хотел избежать – так это нежелательного внимания. Если Темный Лорд или Дамблдор осознают пределы его возможностей, особенно в области темной магии… раз он перестал быть потенциальным союзником, Темный Лорд сочтет его умения опасными. Что же до той угрозы, какую увидит в нем Дамблдор…

Сощурив глаза, мать наблюдала за ним.

- Ты же осознаешь, - сказала она внезапно, - что можешь уйти из школы. Студенты вправе заниматься самостоятельно, если сочтут, что получаемое в Хогвартсе образование перестало… удовлетворять их потребностям.

Например, потребности и дальше дышать.

- Да, - произнес он. На этот раз расплывчатый ответ получился у него сам собой; эта проблема – возвращение в школу – его и так уже какое-то время не отпускала.

Снова вернуться в Хогвартс – прежний Хогвартс, еще до того, как все покатилось под откос… Но ведь и тогда в школе многое шло не так – по крайней мере, для него: Мародеры преследовали его за то, что он преследовал собственные цели, а профессора и сокурсники откровенно недолюбливали – кроме слизеринцев, которые терпели его за знаки внимания нужным людям и немного уважали за целый арсенал исключительно поганых проклятий…

Снова смотреть, как этот выпердок, Джеймс Поттер, стоит в каком-то шаге от Лили.

Снова смотреть, как она его полюбит, а потом и выйдет за него замуж… за того, кто как-то сознался, что изводит Северуса только за то, что тот существует…

Даже грози ему смерть – он никогда и ни за что не наложил бы на Лили Контрапассо. Да, он любил ее отчаянно и самозабвенно, до гроба и даже за гробом, но не знал, сможет ли когда-нибудь простить ей любовь к тому человеку… к тем четверым, которых Северус ненавидел так сильно, что порой подозревал – сердца разбиваются от ненависти так же, как и от любви.