5323fafd9daa43cea51194aed4d0639c

- Хорошо, - его голос стал ледяным. - Тогда остановимся на предложенном Мунго диагнозе и покончим с этим вопросом.

Северус резко поднялся со стула и пересек комнату. Лили услышала, как льется жидкость, а затем он вернулся и протянул ей стакан воды, отрывисто сказав:

- Держи.

На его лице читалось раздражение; никаких следов уже привычной окклюменции.

Не сказав ни слова, она приняла стакан и отпила глоток. Вода омочила горло – ох, какое блаженство…

Все еще недовольный, Северус снова опустился на стул. Лили знала: он злится, что его даже не выслушали, но все равно не собиралась ввязываться в очередную разборку из-за Темных искусств. Она на дух не выносила такие споры; им двоим никогда не удавалось договориться до чего-то внятного, и все обычно заканчивалось долгими молчаливыми обидами, а ей не хотелось повторения – ни ссориться, ни снова путаться в тенетах этой проблемы… Ведь именно такие глобальные разногласия когда-то и привели их дружбу к окончательному разрыву. А потом – померкли и перестали казаться важными: какой в них смысл, когда умираешь и теряешь все на свете?..

Как же его, оказывается, много – того, повторения чего ей бы не хотелось.

- Сев, - позвала она негромко. Он мельком глянул на нее, но его раздражение так и не улеглось. - Я не… я лишь не хочу снова поссориться из-за Темных искусств, только и всего. Я же знаю, что мы из-за них поссоримся, а я этого не хочу, вообще ни из-за чего, ну разве что из-за ерунды какой-нибудь, понимаешь? И это все. Ничего больше.

И когда только успел померкнуть ее праведный гнев? А святая уверенность в том, что ее первейшая обязанность – раскрыть ему глаза и убедить, что Темные искусства – это зло? Скорее всего – когда она попробовала, но он все равно пошел по этой дороге и закончил свой путь человеком, который вчера едва не умер от угрызений совести.

Или же тогда, когда она его простила. Она ведь и правда это сделала, иначе контрзаклинание бы не сработало.

Северус взглянул на нее пристально и наконец сказал:

- Все, о чем я тебя прошу – подумать о том, что за эти годы я, возможно, стал разбираться в темной магии лучше, чем когда-то в шестнадцать. В шестнадцать я был… полным идиотом.

Лили показалось – в воздухе так и повисло недоговоренное “…и возможно, что я понимаю в этом куда больше, чем ты в свои двадцать с хвостиком”.

- Ну да, ты знаешь гораздо больше меня – в этом я даже не сомневаюсь, - она пыталась говорить взвешенно и непредвзято. - Но Сев… я так ненавижу их обсуждать. Ты ими занимался, я знаю, и это – это ничего страшного, вот. Я… это все теперь в прошлом. Честно-честно.

Северус не сводил с нее глаз. Сцепил вместе пальцы, потирая костяшки левой руки. “Пожалуйста, не заставляй нас снова ссориться”, - взмолилась она мысленно, не зная, способна ли его легилименция это уловить.

- Меня изменили вовсе не Темные искусства, - произнес он наконец. - Если ты этим вопросом задаешься. И тебе никогда не удастся пропустить через себя столько силы, чтобы она тебя изменила – если ты опасаешься именно этого.

Лили моргнула.

- Я – что?..

- Темная магия, как и любая другая, оперирует заклинаниями разных уровней сложности, - он продолжал за ней наблюдать – словно пытался рассчитать предел ее прочности. - Со светлой все точно так же. На первом курсе Минерва учит студентов превращать спички в иголки, на седьмом – превращать мебель в животных. Первокурсник не справится с непростой магией; так и ты не сможешь сразу наложить высшее темное заклятье. А чтобы отдача от заклинания, о которой я уже упоминал, начала оказывать влияние на психику волшебника, он должен весьма преуспеть в Темных искусствах.

- Но Контрапассо – то, что оно с тобой сделало… Сев, это тебе не спичку в иголку превратить!

- Да. Но понятия “могущественное заклинание” и “заклинание, могущественное по меркам темной магии” вовсе не равнозначны.

И лишь тогда Лили осознала, что он опять подвел ее к разговору о Темных искусствах. Вот же хитрая сволочь. Отставив стакан в сторону – чтобы не уронить его, не разбить и не запустить им в стенку – она взглянула на Северуса в упор:

- Ладно, будь по-твоему. Но лучше бы оно того стоило – для тебя же лучше… Отчего ты думаешь, что это заклинание темное?

- Я всего лишь строю гипотезу, - по его меркам это прозвучало почти примирительно. - Основываясь на тех симптомах, которые ты описала. - Затем он резко сменил тему: - Ты знаешь, как работает светлая магия?

- Я… - она не знала. Ну не глупо ли? - Через волшебную палочку? Но нет – для темной она тоже нужна, значит, дело не в…

- Светлая магия использует палочку, чтобы позволить волшебнику контролировать его собственную силу. Представь, что ты пытаешься набрать воды из ручья: твоя палочка в этом случае выступает как ковш, и чем ты могущественнее – тем больше тебе в него удается набрать. Поначалу воды – или же силы – удается зачерпнуть совсем чуть-чуть, отсюда превращение спичек в иголки; но тренированный волшебник уже способен превращать неодушевленные предметы в живые существа.

- Ясно, - пока что ей и впрямь все было понятно.