5323fafd9daa43cea51194aed4d0639c

- Контрзаклинанием! - повторила целительница – можно было бы сказать, что даже с издевкой, однако ни с Северусом, ни с его мамой конкуренции она явно не выдерживала. - Какое презабавное проклятие – лекарство от него едва ли не хуже, чем сама болезнь!

- Почему? - удивилась Лили; в сердце ее начал снова закрадываться страх. Она мучительно всматривалась в Северуса – но он лишь не сводил с нее ответного взгляда; глаза его блестели ярче, чем когда бы то ни было. - Тебе нехорошо? Что ты чувствуешь? Насколько все плохо?

- Я бы не стала верить им на слово, - с холодной язвительностью ввернула миссис Снейп. - Даже магия двух подростков ставит их в полнейший тупик.

- Миссис Снейп, - Джетрис так отчаянно пыталась не сорваться, что голос ее дрожал от усилий, - я целительница, и если говорить о лечении проклятий, то у меня достаточно опыта…

- Если и так, то сегодня он остался дома, - проронила миссис Снейп, явно не впечатлившись.

- Он комнату разгромил! Только оттого, что ее здесь не было! - Джетрис ткнула волшебной палочкой в Лили. - Он сходит с ума, и я хочу знать, что она сделала!

- Она меня вылечила, курица ты тупая, - вмешался Северус. От ярости у целительницы глаза полезли на лоб; Лили не знала, как загладить эти слова – возможно, потому, что загладить их было невозможно.

- Сев, пожалуйста, - прошептала она, заламывая руки – впору было опасаться, что Джетрис сейчас взорвется и всех их поубивает. Северус немедленно замолчал – даже, кажется, перестал дышать – и снова перевел взгляд на Лили.

- Давайте думать не о проблеме, - предложила миссис Снейп, - а о ее решении. Если Северус успокаивается, когда девочка здесь, давайте оставим ее здесь. Это явно помогает лучше, чем то, что вы делали в ее отсутствие.

- Все, с меня довольно! - вскричала Джетрис. - Хватит!.. Молкин, этот пациент теперь твой! Я ухожу!

И с этими словами она устремилась из палаты прочь, снеся заклинанием все, что стояло у нее на пути. Лили и целителям оставалось только таращиться на бедную дверь, лишь недавно починенную, а теперь снова перекосившуюся и слетевшую с петель. В коридоре что-то с грохотом разбилось.

Палочка миссис Снейп выписала восьмерку, и дверь выпрямилась. Петли сами встали на место, отлетевшие щепки – тоже, и прорехи в дереве затянулись. Снова целая, дверь закрылась с глухим щелчком – целители при этом выглядели так, словно их заперли в одной комнате с коброй. Мать Сева слегка приподняла брови.

- Надеюсь, среди вас есть те, кто способен лучше выполнять свою работу в условиях стресса, - в ее голосе слышалась вкрадчивая издевка. Еще один широкий взмах волшебной палочкой – на этот раз по кругу – и змеившаяся по стеклу трещина съежилась и исчезла, картины на стенах выровнялись так резко, что их нарисованные обитатели не устояли на ногах, разлитые по полу зелья испарились, а осколки, тихонько позвякивая, начали срастаться – целые флаконы по одному поднимались в воздух и выстраивались на столике.

- Ну вот и все, - произнесла миссис Снейп таким тоном, что Лили искренне посочувствовала целителям; сказать что-то вслух она, однако, не осмелилась. - А теперь можете приступать к тому, чему вас учили.

Коснувшись руки Лили волшебной палочкой, мать Сева затем указала ей на стулья для посетителей, которые стояли рядом с кроватью. Поворачиваться спиной к этой женщине и ее палочке ужасно не хотелось, но выбора особого не было; оставалось только надеяться, что она не станет убивать ту, от кого зависит здоровье ее сына – хотя бы пока все так думают.

Лили взгромоздилась на шаткий плетеный стул – из сиденья торчала распрямившаяся лоза; Северус не сводил с нее взгляда – следил за каждым движением, и от этого ее разбирала нервозность; она чувствовала себя актрисой, от которой все ждали фурора. Лили попробовала улыбнуться, сама не зная, не слишком ли натянуто это выглядело.

Миссис Снейп опустилась на второй стул – более мягкий и обитый выцветшей бордовой тканью; это вышло у нее пожалуй что даже грациозно. Она не обращала внимания ни на Лили, ни на оставшихся троих целителей, которые шмыгали по палате, стараясь казаться как можно незаметнее; только уставилась на какую-то точку на плинтусе и сложила руки на коленях – левая ладонь поверх правого запястья. И так и не убрала свою палочку.

Северус продолжал наблюдать за Лили. Ей хотелось с ним заговорить, но в обществе его матери и троих целителей это было невозможно; хотелось спросить, действительно ли проклятие все еще на него действовало… Дамблдор ни о чем таком не предупреждал – лишь произнес своим обычным безмятежным голосом, что снималось оно контрзаклинанием “Я прощаю”. Ей следовало догадаться, что на самом деле все далеко не так просто… но почему Дамблдор ее не предупредил? Сев мог погибнуть – да кто угодно мог, наложи она проклятие в полную силу. Каковы шансы, что тот, кто им воспользуется, сначала выслушает все ужасы, что человек сотворил, а затем искренне и от всей души его простит?

Не сообрази она вовремя… останься у нее в сердце хоть малюсенькая капелька обиды…