5323fafd9daa43cea51194aed4d0639c

- Что случилось? - спросила она, наполовину опасаясь, что Джеймс попал под какое-то темное заклятье; от этой школы всего можно ожидать…

- Эванс! - выдохнул Джеймс и бросился вперед…

Ослепительная вспышка – и его сбило с ног и отшвырнуло назад; он по инерции отлетел на несколько шагов и шлепнулся на пол.

- Сохатый, я же предупреждал, что тут чары! - недовольно произнес Питер, в то время как Ремус наклонился, чтобы помочь Джеймсу – но с тем же успехом мог и не утруждаться, потому что уже через мгновение тот вскочил сам, растрепанный и взъерошенный.

- Может, мне кто-нибудь объяснит, что стряслось? - спросила Лили ошарашенно. - Ремус?..

- Ну, помимо всего прочего, - скороговоркой выпалил тот – будто пытался сказать как можно больше, пока его не перебили, но не хотел накалять атмосферу, - Фелисити Медоуз.

Лили застонала.

- Вот же корова – в каждой бочке затычка…

- Сейчас же отдай Эванс, - Джеймс почти задыхался, - мы знаем, что ты держишь ее под темным заклятьем, Снейп, мы знаем…

- Лили свободная личность, - Северус говорил без нажима, но нотки скучного отвращения в голосе превращали его слова в изысканное оскорбление. - Захочет – пойдет с тобой, захочет – останется здесь, захочет – отправится на пикник в Швейцарские Альпы.

- В январе? Ни за что, - откликнулась Лили, пытаясь подавить раздражение – на Джеймса и на этот его крестовый поход, призванный спасти ее от несуществующей опасности. - Ты о чем вообще говоришь? Сев держит меня под темным заклятьем? Я же тебе говорила, что это не он, и кроме того, оно все равно уже развеялось…

- Да, одно он с тебя снял, - яростно возразил Джеймс, - но тут же наложил другое! Мы точно это знаем!

- Ты точно это знаешь, Сохатый, - перебил Сириус. Лили дернулась – до сих пор она его не замечала, хотя тот стоял на самом виду, потому что была полностью поглощена Джеймсом – настолько у него перекосилось лицо – и Северусом, чье невесомое присутствие рядом заставляло заподозрить, что он умел не только будто бы утраиваться в размерах, но и становиться легче перышка.

- Это у Сохатого теория такая бредовая: что Сопливус-де присушил тебя какой-то темной ворожбой, чтобы это ты бегала за ним хвостиком, а не наоборот, - сказал Сириус – в его интонациях тоже слышались скука и отвращение, и Лили моргнула. - Не хочется ему признавать, что весь последний год сдуру считал тебя стоящим человеком.

На мгновение Лили обомлела: она не питала к Сириусу особой симпатии и подозревала, что и он к ней тоже, но до сих пор никогда не слышала от него ничего… столь откровенно враждебного. Стоило только изобразить дружелюбие – и он всегда подыгрывал.

- Бродяга! - воскликнул Джеймс, разворачиваясь к нему. - Не говори так с ней, она же не в своем уме…

- Может, и так – она по жизни не в своем уме, - с безжалостной твердостью продолжил Сириус, - но это точно никакое не проклятие.

- По-моему, нам всем сейчас стоит разойтись, а утром снова все обсудить, - вмешался Ремус. Он пытался казаться спокойным, но смотрел на них четверых – на нее, Сириуса, Джеймса, даже на Северуса – выжидательно и настороженно.

Взгляд Лили нечаянно упал на Питера. Какое у него было лицо – он жадно следил за этой сценой…

- Нет, - с жаром возразил Джеймс, снова приковывая ее внимание к себе. (У Ремуса еле заметно обмякли плечи – Лили угадала неслышный вздох). - Лунатик, я забираю Эванс, и немедленно. Бродяга, я не понимаю, в чем проблема…

- В том, что ты сходишь с ума по девчонке, которой больше по душе этот дерьмовый Пожиратель!

- А знаете, - Лили вспыхнула – к щекам прилила кровь, - мне уже давно интересно – вы не могли бы для меня кое-что прояснить?..

- Да? Что именно? - быстро откликнулся Ремус; его взгляд перебегал то на нее и Северуса, то на Джеймса с Сириусом, которые, в свою очередь, тоже обменивались более или менее сердитыми взорами. Лицо Сириуса… сейчас оно казалось почти уродливым.

- Ваша карта, - прищурившись, сказала Лили, - та, которая показывает школу. Вы когда-нибудь пользовались ею, чтобы подкарауливать Северуса?

Северус, который до этого стоял неподвижно и молча, вдруг ни с того ни с сего наступил ей на ногу.

- Ай! Да что такого-то? - прошипела она.

- Я думал, ты усвоила, - прошипел он в ответ так тихо, что никто из стоявшей в коридоре четверки не смог бы ничего разобрать, - что я, черт побери, и сам способен за себя постоять.

- Вечно ты… со своей мужской крутостью, - у Лили по-прежнему горели щеки.

- А что, если да? - спросил Сириус небрежно; вся его поза излучала скуку и безразличие.

Такое вопиющее бездушие ее просто потрясло.

- А то, что это подлость! - воскликнула она – лицо пылало от чего-то, весьма похожего на стыд. - Как же вы могли?..

- Не заставляй меня применять Силенцио, - негромко сказал Северус, одарив ее таким убийственным взором, который наверняка вселил бы благоговейный трепет в любого, кроме его матери, и, возможно, Волдеморта.

- Но… - начала Лили, но ее слова заглушил возглас Сириуса:

- Ебать, Сохатый! Ну, теперь-то ты видишь? Она совсем рехнулась…

- Это все из-за проклятия!