Северус скинул с плеча котомку и распустил завязки, становясь на колени рядом с котлом. Один за другим он доставал разные пакетики и мешочки, раскладывая их вокруг себя на затянутой изморозью траве. В неверном лунном свете не удавалось разглядеть, были ли они как-то помечены, но Северус все равно на них не смотрел, потому что не спускал глаз с котла. Развязав первый мешочек, он добавил в будущее зелье несколько щепоток содержимого; затем последовал второй мешочек – и третий, и четвертый… Из волшебной палочки в котел уверенно полилась струя воды; левой рукой он достал все из той же котомки черпак и, ни на секунду не отрывая взгляда от зелья, принялся его помешивать, беззвучно что-то шепча и добавляя туда все новые и новые ингредиенты. Жидкость закипала, затуманивая воздух над землей – какой-то едкий запах шибанул в нос, защекотал горло, и Лили поперхнулась, но Северус даже не шелохнулся.
Он поднялся на ноги, так ни разу на нее и не посмотрев; взял небольшой мешочек, развернулся спиной к исходящему паром котлу и пошел от него прочь – нет, не прочь, а по кругу, по окружности радиусом метра в три, в центре которой стояла Лили. Чтобы следить за ним взглядом, приходилось все время поворачиваться; на землю сыпался зернистый белый порошок – Северус оставлял за собой дорожку… Он был босиком – Лили заметила это только сейчас, и от сочувствия тело прошила леденящая дрожь.
Замыкая кольцо, он вернулся к котлу; она уже собиралась что-то сказать, но захлебнулась воздухом: в зелье полетели остатки порошка, и у нее перехватило дыхание. Над землей набухало светлое облако гнилостно-вонючего дыма, почти скрывая Сева из виду; она закрыла рот рукой, пытаясь заслониться от этих миазмов, но они заползали в ноздри, в рот, пробирались в горло…
Северус по-прежнему на нее не глядел.
В руках он сжимал котел. Снова пошел по кругу – на этот раз в другую сторону, зелье уверенной тонкой струйкой лилось на тот белый порошок, и от него расползался омерзительный смрад… Лили задыхалась – прикрыла лицо краем плаща, но это зловоние было повсюду; желудок скрутила судорога – кашель – она сплюнула какую-то черную дрянь, которая смердела еще отвратительнее, чем курящийся над травой дым… А потом вены словно вспороло расколовшимся льдом, и Лили рухнула на четвереньки, сотрясаясь в рвотных спазмах, будто что-то поднималось из сердца, ползло по горлу, пыталось выбраться наружу…
- Лили.
Она увидела, что Северус на нее смотрит – сквозь клубы испарений, сквозь заволакивающую воздух магическую дымку, и вся ее душа словно подалась навстречу этому взгляду.
Он вытащил из рукава мантии что-то длинное и темное.
Нож.
Протянул вперед руку – прямо над магическим кругом – и резанул себя по запястью.
Проступившая кровь в лунном свете показалась черной. Перечеркивая руку, она стекала вниз, в поднимающийся дым, и капли шипели, падая на землю… Лили задохнулась, зашлась сухим кашлем – запах из гнилостного стал тошнотворно-сладковатым, и колени стали ватными, а под кожей медленно начало расцветать несмелое тепло. Она не сводила глаз с запястья Северуса, с тоненького ручейка крови…
Он развернул кисть и полоснул себя глубже. Лили сама не заметила, как заплакала; слезы катились по щекам.
Он снова замыкал круг – шел в ту же сторону, что и в первый раз, оставляя за собой кровавую дорожку… что-то при этом говорил, но слов было не разобрать, только голос низким рокотом отдавался в ушах, расползался по телу, забирался в самую душу; темный лес заволакивало серым, точно дымом, который скрывал из виду все, даже Северуса… Студеный воздух на коже – холод снизу, от травы – Лили чувствовала все это, ощущала смесь запахов – от зелья, от белого порошка, от мерзлой земли, орошенной кровью… Внутри нарастало тепло, поднималось, как утреннее солнце над горизонтом, вызолачивало все вокруг – оно растекалось, переполняло, обращая все то, что раньше было черным, а ныне стало серым, в чистое золото, такое яркое и слепящее, что она вскрикнула…
…и со всего маху хлопнулась на землю. Моргнула. Помотала головой. Уставилась вверх, на луну. Небо было усыпано звездами; Лили выдохнула – изо рта поднялось облачко пара… И никакого озноба. Вдохнула – пахло только инеем, травой и подмерзшим дерном, и ничем больше; дрожащей рукой потянулась к губам – они оказались совершенно чистыми, ни следа той гадости, что выползла у нее изнутри.
Попробовала пошевелиться – кажется, руки и ноги стали слушаться. Морщась, она оттолкнулась от земли и наконец села; обежала взглядом поляну, пытаясь найти…
Северус не удержался на ногах, повалился на колени – там, по ту сторону магического круга, над которым все еще курился легкий дымок; он опирался на воткнутый в землю нож, словно это было единственное, что не давало ему упасть, и волосы завесой накрывали щеки, а в каждую черточку юного лица врезалась бесконечная усталость…
Он смотрел прямо на нее.
Лили онемела.
- Ты как? Все хорошо? - его голос подрагивал от напряжения, словно после пятимильной пробежки.
Она кивнула. Хотела спросить: “А ты как?” – но слова не шли на язык.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное