50 знаменитых чудаков

В семье росло четверо детей: три сына и дочь. Старший из детей – Николай (с 1801 г. принял фамилию матери, чтобы сохранить угасающий род князей Репниных) пошел по отцовским стопам, дослужившись до генерала от кавалерии. Он участвовал во всех походах против Наполеона. Раненый и взятый в плен под Аустерлицем, он отказался от предложения Наполеона освободить его, если он даст честное слово два года не воевать против него. После окончания Отечественной войны Николай Григорьевич был наместником Саксонского королевства. Второй сын нашего героя, Никита Григорьевич, тоже стал военным и участвовал во всех войнах начала XIX века. Третьим ребенком в семье и любимицей отца была Софья. Естественно, военная карьера была не для нее, поэтому она просто удачно вышла замуж за своего дальнего родственника князя Петра Михайловича Волконского, генерал-фельдмаршала, неразлучного спутника Александра I и министра двора в 1826–1852 годах. О Сергее Григорьевиче Волконском, младшем сыне, многие знают как об участнике Отечественной войны 1812 года (генерал-майор) и декабристе, осужденном на вечную каторгу. Что касается рода Волконских, то можно еще добавить, что Григорий Семенович доводился двоюродным дедом Льву Николаевичу Толстому.

14 июля 1803 года Александр I назначил героя екатерининских войн князя Волконского оренбургским военным губернатором. При этом Григорий Семенович становился инспектором Оренбургской инспекции, в обязанность которому вменялось и управление гражданской жизнью Оренбургской губернии. К исполнению новой службы Волконский приступил со всем усердием, оставив в Петербурге всю семью (даже жена не сопровождала его, так как не могла оставить двор). Сейчас трудно определить, насколько человек, провоевавший всю сознательную жизнь, был готов возглавить огромный край. Говорят, что он вел дела исправно, за что уже через год удостоился «особенной признательности» Александра I.

Князь руководил губернией не только из своего кабинета, он совершал длительные инспекторские поездки. Конечно, в первую очередь он обращал внимание на вопросы, связанные с воинской службой, и в короткий срок добился разрешения «составить для охраны оренбургской пограничной линии четыре гарнизонных батальона из неспособных к полевой службе и надлежащих отставке нижних чинов Оренбурга и других инспекций. Чуть позже эти гарнизонные батальоны слились в один и стали именоваться Оренбургским линейным батальоном».

В 1805 году военный губернатор отправился второй раз инспектировать Оренбургскую губернию и вверенные ему войска. Побывал в Уральске, Симбирске, Казани, Уфе и других городах обширного края. Увиденное в поездке, вероятно, и на этот раз не слишком удовлетворило Г. С. Волконского. По крайней мере, именно после возвращения из нее он решает открыть в Оренбурге военное училище, чтобы обеспечить губернию подготовленными кадрами. Два казачьих полка губернатор «командирует» в Москву для укрепления союзнических войск России, Австрии и Пруссии в войне с Наполеоном, а сам вынужденно остается в далеком от военных действий Оренбурге.

Волконский прекрасно понимал, какой богатейший край достался ему в управление, и поэтому способствовал одной из экспедиций в район Джезказгана, которая подтвердила предположения о больших запасах в районе нынешнего Центрального Казахстана свинца и меди.

Григорий Семенович правил Оренбургским краем до 1817 года. Говорят, что он был единственным из оренбургских губернаторов, которому была посвящена ода, написанная предположительно В. В. Евреиновым:

Киргиз-касанцы вострепещут
И в радости узрят тебя.
Уфа и Оренбург восплещут
Врученных под покров себя.
Там милости рекой польются;
Хвалы твои да разнесутся
По азиатским странам!
Узнают к Богу как прибежен,
Как милостив и сердцем нежен, —
«Отец приехал, – скажут, – к нам»…

Однако не все были в восторге от его правления этим обширным краем. Так, граф П. В. Заводовский со свойственной ему резкостью выразился по этому случаю: «Распорядок на страну Оренбургскую хорош был по голове Неплюева; но в наш век возлагают на юродивого и шута». А бывший одно время адъютантом у князя А. М. Тургенев писал, что Волконский был человек «вспыльчивый, бешеный, надменный, бестолковый. Нельзя сказать о нем, что он был дурак, но суждение его во всем обо всем было странное, уродливое»… Что же послужило причиной столь обидного для генерала мнения? Дело в том, что о странностях Волконского ходили легенды. Совершенно заслуженно ему отведено несколько страниц в книге М. И. Пыляева «Замечательные чудаки и оригиналы».