50 знаменитых чудаков

С выходом книги в свет кончился первый, если так можно выразиться, инкубационный период истории кибернетики, и начался второй, крайне бурный – период распространения и утверждения. Кибернетика нашла горячих защитников и столь же горячих противников. Одни усматривали в ней философский выверт и «холодную войну» против учения Павлова. Другие, энтузиасты, считали уже тогдашние «электронные мозги» вполне разумными. Третьи, не возражая против сути проекта, сомневались в конечном успехе.

Итак, вокруг новой науки бушевали страсти. Однако кибернетика, в конце концов, выиграла сражение и получила право гражданства в семье наук. Период ее утверждения занял приблизительно десять лет. К 1958 году уже почти никто не выступал против новой науки.

Теперь имя Винера знал не только научный мир. К преподаванию и напряженной работе над книгами и статьями добавились выступления, поездки, участие в многочисленных конгрессах. Винер сотрудничал с группами разработчиков первых американских цифровых вычислительных машин. В 1953 году он выступал с лекциями в Индии, а в 1960 году даже приезжал в Советский Союз и выступал в Политехническом музее с лекцией о мозговых волнах. Вернувшись в США, ученый высоко оценил уровень развития советской науки: «Они отстают от нас в аппаратуре – не безнадежно, а немного. Они впереди нас в разработке теории автоматизации».

В январе 1964 года Норберт Винер был удостоен высшей для американского ученого награды – национальной медали «За научные достижения». На торжественном обеде в Белом Доме, посвященном этому событию, президент США Линдон Джонсон обратился к профессору с такими словами: «Ваш вклад в науку, на удивление, универсален, ваш взгляд всегда был абсолютно оригинальным, вы потрясающее воплощение симбиоза чистого математика и прикладного ученого». Надо сказать, что во время произнесения этой фразы Винер вдруг начал громко сморкаться, а потом долго переспрашивал у соседей, что сказал этот молодой джентльмен.

В толпе энергичных и жизнерадостных людей он выглядел потерянным, будто старающимся все время что-то вспомнить. Его вид мог бы вызывать жалость, если бы окружающие не понимали, что он по-настоящему велик. Впереди у Винера было еще несколько лет напряженной работы, но он уже прикоснулся к вечности и даже стал ее частью. Прошло два месяца – и великого ученого не стало. «Отец» кибернетики Норберт Винер умер в Стокгольме 19 марта 1964 года в возрасте 69 лет. За свою жизнь он написал по крайней мере одну великую книгу – «Кибернетика», придумал более 10 компьютерных терминов, которые используются до сих пор, обучил несколько тысяч студентов, опубликовал множество трудов по математическому анализу, теории вероятностей, электрическим сетям и вычислительной технике. Кстати сказать, Норберт Винер всерьез исследовал и придуманные фантастами проблемы телепортации. Он предлагал изучить какой-либо предмет или человека до максимально мелких деталей, а собранную информацию закодировать в серии электромагнитных сигналов или гравитационных волн, способных без искажений проходить колоссальные космические расстояния. Таким образом, перебросив информацию в требуемое место, можно будет точно восстановить объект по его описанию. Но все упиралось в одну проблему: можно исследовать органические ткани, из которых состоит человек, но как исследовать разум и душу, а после этого пересадить их во вновь полученное тело? И кем будет телепортированный человек по отношению к «основному» – клоном, близнецом? До сих пор подобные вопросы относятся скорее к области фантастики, однако «винеровская телепортация» в принципе вполне осуществима… Возможно, только «сумасшедший профессор», витавший где-то в облаках, мог подарить человечеству новую науку и поставить перед ним новые задачи.

ВОЛКОНСКИЙ ГРИГОРИЙ СЕМЕНОВИЧ

(род. в 1742 г. – ум. в 1824 г.)

Григорий Семенович Волконский, сподвижник Румянцева и Суворова, получивший от последнего прозвище «неутомимого Волконского», прослужил во славу России почти семьдесят лет и был кавалером всех российских орденов. Даже получив в одной из битв серьезное ранение в голову, он остался в строю. Однако это не прошло бесследно, и при всем уважении к генералу от кавалерии, оренбургскому губернатору и члену Государственного совета, многие его считали юродивым и шутом.