«Стерпится — слюбится», — вспомнились мне наставления тетки Амелии перед отъездом. Думаю, и к моей худосочности Диего придется привыкнуть. А мне — к его неожиданно колючим высказываниям, кроющимся за ослепительной, чарующей улыбкой.
====== Глава 3. Правда или ложь? ======
Смерти волчьим оскалом
Ты в лицо усмехнешься (…)
Ты всегда знал,
Что не вернешься
Мельница «Зов крови»
Лекарские снадобья творят чудо: назойливая боль от обожженных ран понемногу притупляется. Старик Гидо почему-то не доверяет помощникам, хмурится, осматривая меня с ног до головы, сам втирает мази. Его прикосновения осторожны и почти не причиняют боли. Другой на его месте так бы не церемонился.
— Выпей это перед боем, — говорит он и, опасливо озираясь, достает из поясной сумки бутылочку.
— Что это? — ему удалось вызвать во мне проблеск любопытства.
— Это придаст тебе сил.
— Зачем? — усмехаюсь. — Скоро я наконец умру. Какая разница, буду я перед смертью сильным или слабым?
Лекарь хмурится, кусает губы, избегает прямого взгляда в глаза.
— Постарайся не умереть. Ты сможешь победить. Ты сильнее их всех.
Чувствую, что ухмылка превращается в застывшую гримасу.
— Зачем это вам? Поставили на меня?
— Я же знаю, — тихо признается он, не обращая внимания на издевку, — ты не должен был очутиться здесь. Может быть…
— Не может, — обрываю его жестко.
Не желаю ничего слышать. Ни к чему бередить застарелые раны.
Но я ведь уже умер. Что там может болеть, глубоко внутри, за переломанными и вновь сросшимися ребрами?
— Ты еще жив, — будто читая мысли, шепчет старик. — Борись.
— Я не хочу так жить. И с кем мне бороться? С ними? — киваю в сторону общей клетки. — Они такие же, как я. Какая разница?
— Не такие! — с жаром восклицает Гидо. — Ты другой. Может быть, есть еще надежда. Может быть, найдутся твои родственники, и тебя захотят выкупить!
— У меня никого нет, — слова звучат холодно. Как и положено звучать словам мертвеца. — Да и Вильхельмо никогда меня не продаст. Он сам говорил. Я его любимая игрушка. Он предпочтет убить меня, чем продать.
— Я напишу королю! — чуть слышно произносит старик.
— Нет, — качаю головой, как заведенный, — больше никаких писем.
— Значит, вот как ты намерен кончить? Повторить свой «подвиг»? Стоять неподвижно и пасть среди первых?
— Я не хочу жить, — ловлю его взгляд. Хочу, чтобы он увидел, что говорит с мертвецом. — Больше не могу.
— А как же Аро? — он делает последнюю попытку.
— Аро, — глаза застилает болью, когда я вспоминаю о мальчишке. — Его ждет такая же судьба, как и остальных. Думаешь, я могу его защитить? Я могу лишь отсрочить его смерть, но спасти его я не в силах. Рано или поздно Вильхельмо выпотрошил бы его на моих глазах, я уверен. Просто чтобы позабавиться, чтобы насладиться моим страданием.
— Бедный мальчик, — Гидо сочувственно проводит пальцами вдоль ссадины на щеке. — Ты ведь еще можешь все изменить.
Его жалость ранит, раздражает, бесит, будит внутри крепко дремлющего зверя. В гробу я видал их ссаное сострадание! Пустой звук, и ничего больше. Резким движением отталкиваю морщинистую руку.
— Я изменю, — угрожающе скалюсь, и старик отшатывается от меня, как от бешеного пса. — Просто выйду из игры.
Горько вздыхая, он уходит, но упрямо оставляет на столе бутылочку. Накатывает желание немедленно смахнуть ее со столешницы, разбить о каменную стену. Вместо этого зачем-то верчу ее в пальцах, бездумно рассматриваю темную жидкость.
Лучше бы это был яд.
Глаза нам нежно закрыли,
Губы медом залили,
Душу бросили просто так
Океан Эльзы «Веселые времена»
Следующий день прошел в хлопотах. Утро я посвятила разбору вещей, обживаясь в своей новой комнате. Еще раз напомнила себе, что надо попросить донну Изабель снять решетки с окон. Искупавшись в теплой ванне, я решила не надевать вчерашний наряд, предложенный будущей свекровью, а облачилась в лучшее шелковое платье из тех, что привезла с собой.
На завтрак Сай принесла фрукты и невероятно ароматный кофе, что значительно улучшило мое настроение. А после донна Изабель привела модистку с целым полком услужливых помощниц, и комната наполнилась ворохом кружев, лент и расшитых жемчугом юбок: настала пора примерять свадебное платье.
До полудня мы провозились с примеркой, корсет и пышные юбки подгоняли прямо на мне. Приходилось стоять столбом в страхе быть исколотой булавками, и у меня заныли ноги. Закончив со свадебным платьем, Изабель с модисткой занялись набросками и образцами тканей, обсуждая мои будущие повседневные наряды. Когда шумная компания покинула поместье, донна Адальяро взяла меня за руку и увела гулять по саду, а после обеда мы разошлись по комнатам на принятый в этих краях дневной сон. Донна Изабель поведала, что красота местных женщин славится благодаря тому, что они не отказывают себе в сне и отдыхе, а также умащивают кожу ароматными цветочными маслами, позволяющими надолго сохранить молодость.