<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

должно было развернуться у Крейтона в Або. Для более детального ознакомления с новым

кораблем, я должен был явиться в Новую Голландию, где меня уже ждал заведующий

опытовым бассейном Алексей Николаевич Крылов.

Там я впервые увидел опыты по протаскиванию модели будущей «каэлки». Причем

Алексей Николаевич пояснил, что для ее испытаний пришлось делать на буксировочной

тележке и самой модели особый плавающий шарнир, который не препятствует поднятию

корпуса из воды по мере увеличения скорости. По сторонам дорожки были установлены

десять фотокамер для того, чтобы можно было визуально оценить, а потом проверить

расчетом процесс выхода из воды носового образования и характер образующейся волны.

Когда мне сообщили, что скорость готовых катеров ожидается около тридцати узлов, а с

особым устройством – «скобой», которую все позже стали именовать «подводным крылом» -

аж до 35-ти, я был поражен, и буквально заболел этим кургузым (отношение длины к ширине

в пределах 4 к 1, в отличие от существовавших в то время миноносок и гоночных катеров, где

эта величина была в пределах от 7 до 10 к 1), угловатым корабликом, который, будучи

конгломератом технических новинок, обещал в результате дать совершенно революционный

скачек в боевых качествах для малой миноноски.

При полном водоизмещении чуть больше 18-и тонн, катер должен был быть оснащен

двумя весьма компактными 450-сильными газолиновыми моторами, над конструкцией

которых работали выдающиеся инженеры-двигателисты американец Риотт, Луцкий и братья

Майбахи. В результате удалось при более чем полуторном увеличении мощности в сравнении

с мотором Луцкого, установленном на ПЛ «Дельфин», получить агрегаты с почти вдвое

меньшим весом. Суммарная мощность силовой установки позволяла «запрячь» на тонну веса

катера в несколько раз больше «лошадей», чем на истребителях или миноносцах.

Кроме корпуса и винтов особой формы, на нем было установлено чрезвычайно мощное

вооружение. По бортам в двух бугельных приспособлениях типа пантографа размещались две

мины Уайтхеда. Сам этот так называемый бугельный торпедный аппарат был разработан

Стефаном Карлрвичем Джевецким. Впереди рубки управления за фальшбортом метровой

высоты размещалась полуторадюймовая автоматическая пушка Максима, приобретенная у

американцев через третьи руки, а на корме особый вертлюг для максима трехлинейного.

Когда я поинтересовался, а как скоро по окончании испытаний модели будет начат

постройкой первый катер, Крылов с улыбкой посоветовал мне завтра же посетить

управляющего директора НДЛ Луцкого, посмотреть двигательное производство, изучить сам

мотор, а затем проехать с ним в Або, где как он выразился, «вас ждет много интересного».

Там я попал, как говорится, с корабля на бал, поскольку первый катер был уже

практически готов! По указанию Государя Императора, строить опытный экземпляр начали,

даже не ожидая окончания всех испытаний модели. Двумя днями позже, воспользовавшись

ненастной погодой, скрывавшей нас от любопытных глаз, «Тарантул» был спущен на воду и

своим ходом перешел в Бьерке, где было запланировано проведение всего комплекса

испытаний.

У островка Рондо, самого дальнего из Бьеркского архипелага, поросшего сосняком и

березовой рощицей у самого берега, была поставлена на якорях наша плавбаза – пароход

«Гагара». К ней швартовались катера, а лагерь для экипажей и техперсонала размещался на

берегу. Готовили мы машинистов, торпедистов-минеров и офицеров катеров, поскольку

комендоров предполагалось получить уже во Владивостоке. Здесь же находилась пара

миноносок, баржи с газолином и прочими предметами снабжения, а мористее, практически

вне видимости берега, на якорях ставились цели для наших торпедных атак – старые баржи.

Три таких мы в итоге умудрились утопить не взрывающимися учебными торпедами…

***

К отправке на Тихий океан готовилось три отряда катеров КЛ, по 12 единиц в каждом.

Примечательно, что каждый из отрядов имел свое, неофициальное, правда, наименование:

«Иртыш», «Цетине» и «Бар». Причиной тому стало яростное желание наших моряков

поквитаться с японцами за их успешное дело на Средиземном море.

В одной из бухт острова Миконос, пришедшие из Англии (как полагали в МГШ) 4 их

новых дестроера, в одну из ночей конца июля дерзко напали на секретную стоянку наших

вспомогательных крейсеров. Внезапная атака им вполне удалась. Был подорван миной, но

остался на плаву, сев носом на грунт, «Иртыш» - кораль-база русского Средиземноморского

крейсерского отряда. Были взорваны и затонули вспомогательные крейсера «Бар» и «Цетине».

При этом погибли 25 российских и 38 черногорских моряков, включая командира

«Цетине» кавторанга Покровского, несколько десятков человек получили ранения и ожоги (на