4ba0a01ae5084e68b558db509c7f74f4

Я спал. Откуда я знал, что сплю? Ну, я плавал в вязком тумане, а любые попытки что-либо сделать ни к чему не приводили. Значит, я спал.

Или погиб?

Нет, от смерти другие ощущения. Я до сих пор помню холодные объятья бездны и леденящее душу спокойствие, а сейчас всё было иначе. Было тепло, немного скучно и как-то неспокойно на душе. Ведь меня сейчас тащат в поселение, а я сплю, что вполне логично. А если Вождь решит поубивать нас? Я ведь ничего не смогу сделать, даже попытаться остановить её…

А ещё хотелось увидеться с Райей. Прошло всего два или уже три дня, а для меня пролетела вечность. И проверить Хлою, и…

В общем, я очень сильно хотел проснуться, но у меня ничего не получалось. Вот я и плавал по вязкому туману, раздумывая о тленности бытия и ничтожности жизни. Я ведь реалист, я уже говорил?

- Фауст…

Моё внимание привлёк чей-то отдалённый голос. Словно эхо, что пронеслось по пространству. Голос всё звал и звал моё имя. Требовательно, я бы даже сказал, что он был наполнен злостью. Ну я и пошел к нему. Или за ним? Делать всё равно было нечего.

- Фауст, посмотри на меня!

Через некоторое время перед моими глазами всплыло небольшое помещение. Я практически ничего не различал в нём, кроме камина, в котором потрескивало синее пламя, и мужчины, удобно расположившегося в кресле-качалке. Он медленно покачивался то вперёд, то назад, порождая неприятный и в то же время вполне мелодичный звук, который почему-то успокаивал меня. Хотя о чём тут думать? Это же моё воспоминание, так? Фауста, если судить по тому голосу. Значит, меня реально успокаивал этот мерзкий звук.

Хм… как странно. Я пять лет ничего не знал о своей второй жизни. Точнее, о моей первой жизни. И вот сейчас я что-то узнаю. Интересно, почему именно сейчас?

- Фауст, посмотри на меня, – потребовал женский голос, донёсшийся из тьмы помещения.

Я только сейчас заметил ещё одного человека, стоящего чуть поодаль от кресла-качалки. Это была женщина, нет, я понял это по голосу, так как практически не видел её, лишь тёмные очертания говорили, что в тени кто-то есть.

- Мефисто, я устал. Дай моей душе отдохнуть, – хрипло донеслось от Фауста. В его голосе витала неподдельная усталость, перемешавшаяся со скукой. Кресло-качалка перестало двигаться, а мужчина положил подрагивающую морщинистую руку на ручку кресла. – Или ты пришла забрать мою душу?

- Если бы, – хмыкнула женщина. Во тьме блеснули два алых глаза, устремивших взгляд на спину старика. – Я пришла по другой причине.

- И какой же?

- Договор. Я, ты и Творец.

- О-о… – мужчина с полуоборота взглянул на Мефисто. Я заметил небольшую улыбку, скорее ухмылку, застывшую на его лице. – Договор. Знаешь, я люблю договоры. Не боишься проиграть?

- Я отыграюсь! – рыкнула женщина, прищурив глаза.

- Хорошо, – Фауст тихо засмеялся, после чего закашлялся, постепенно затихая. – Кха-ха… это будет наша последняя игра, Мефисто. Одна игра, и я уйду дальше. Ты жалеешь?

- Пф, какие глупости! Я заберу твою душу себе, и мы вечно будем играть в моём мире!

- Зачем тебе этот старик? – ответа на вопрос не последовало, но Фауст его давно знал. Он всё знал. – Что ставим на кон?

- Всё, – отовсюду прозвучал чей-то тихий голос, заставивший пламя погаснуть, а пространство задрожать. – Фауст, твоё слово?

- Ну… – мужчина поднялся с кресла и устало вздохнул, поглядев в мою сторону. У него было смуглое лицо и белоснежные волосы, а глаза… это были мои глаза. Он усмехнулся и театрально расставил руки в стороны, прикрывая глаза: – Я согласен.

Пространство поплыло, а картинка далёкого прошлого исчезла. Я всё так же смотрел вперёд, осмысливая увиденное. В моей груди поселились веселье, грусть и тянущее чувство ностальгии. А ещё было одиноко и печально. Печально от того, что я не смогу снова сыграть в «игру»…

- Он просыпается! – до моего встревоженного новой памятью разума долетел чей-то далёкий обеспокоенный голос. Он был крайне знаком, но я никак не мог уловить, кто произносит его. – Быстрее!

Где-то сверху появился водоворот из тумана, куда меня начало медленно затягивать. Я не сопротивлялся, а, скорее, наоборот помогал себе плыть к нему.

А потом я резко проснулся, с трудом разлепляя столь тяжелые свинцовые веки.

- Ной! – воскликнула девушка с красивыми светлыми волосами. Из её головы торчали два длинных кроличьих уха, а из алых глаз текли слёзы счастья.

- Райя, почему плачешь? – прохрипел я от пересохшего горла, но всё равно улыбнулся и устало протянул к девушке руку, погладив по голове. Столь простое действие по неизвестной причине давалось мне с заметной трудностью, но я справлялся. – Разве я не просил закругляться с этой глупой привычкой?

- Но-о-ой! – протянула мать-крольчиха, начиная вжимать в меня лицо. – Ты проснулся!

- Ну да… – в моей голове медленно всплыло осознание. – Я долго спал, да? Сколько?