4b55fc8a4c6b4bdbe1fe8aa3cc3fe021

На ощупь я разбирал предметы, что сунули мне перед ареной. Нож, которым мне предстояло сражаться, я с ругательством отбросил в сторону. Поганые ублюдки, даже здесь нагадили: судя по моим ощущениям это был нож для продуктов, к тому же тупой. Таким не зарежешь даже цыпленка. Мокрыми от крови пальцами я нащупал медальон и надел на шею. Теперь перчатки. С перчатками было не все так просто: во время пыток Потрасюк сломал мне пару пальцев, и теперь их было сложно запихать вовнутрь перчатки. С трудом сдерживая стон, я торопился, как мог. Не имея возможности определить на какой арене я оказался, все что мне оставалось, это ожидать появления моего противника в любой миг. Каждая потраченная впустую секунда уменьшала мои и без того мизерные шансы остаться в живых.

Я и сам не знал, на что надеялся, слабо веря, в то, что смогу в таком состоянии хоть что-то противопоставить опытному игроку. Позёрская внешность и броский наряд не скрывали его суть: Валериан был очень опасен, и это я понял с первого взгляда. Наконец обе перчатки были натянуты, и приятная прохлада разлилась по кистям рук. Магия перчаток начала работать, но я надеялся не на исцеление рук, а на совсем другое. Нащупав медальон на груди, я постарался отвлечься от боли и представить себе центральный рисунок, мысленно вглядываясь в него, и зовя наружу «живущего» там зверя.

— Я не знаю, есть ли у тебя имя, и как тебя правильно позвать, но ты мне сейчас необходим! Пожалуйста, приди и помоги!

Вначале мне казалось, что ничего не происходит, возможно, я делаю, что-то не так. Уже практически утратив надежду, я лишь обреченно ожидал услышать шаги приближающегося ко мне врага. Но в какой-то миг медальон в руках резко нагрелся, и я почувствовал, как от моего призыва стало просыпаться, словно после долгой спячки, чье-то сознание.

Тот, кто был укрыт в медальоне, отбросил сон. Я почти видел, как он неторопливо потягивается и с интересом присматривался ко мне. Моего разума коснулась легкая волна энергии, идущая от медальона — словно дикий зверь с любопытством принюхался ко мне.

А я вынуждено его торопил: – Ну же приятель, просыпайся скорее! Иначе наше знакомство может так и не состояться, — и я послал ассирэю образ врага, боли и грядущей схватки. Это сработало лучше всех уговоров. Он явно был бойцом, и предвкушение боя заставило его начать действовать.

Медальон в моих руках стал пульсировать подобно огромному сердцу, все ускоряя и ускоряя ритм, а потом вспышка силы озарила мой разум, и по коридорам и залам Дома из тысячи комнат разнесся яростный рев рвущегося в бой зверя…

***********************

– Шешу, ты должен признать выбор отца и поклониться брату, – ласковый голос матери, звучавший в тишине зала церемоний, терзал невыносимой болью и разочарованием. Все, на что хватило его сил, это посмотреть на отца. В голове теснились множество мыслей, так и не высказанных вслух. «Почему? Почему он, а не я? Я лучший клинок из золотой тысячи, я офицер гвардии небесного владыки, отец, почему ты выбрал своим преемником его, а не меня?! Неужели из-за старшинства по рождению?»

Отец, сидящий на церемониальном троне, словно нехотя поднял на меня свои глаза, и я заметил, как сильно он сдал за эти годы. Натертая до блеска, матово-золотистая чешуя блестела уже не так как раньше, но его голос, несмотря на годы и болезнь по-прежнему звучал властно: