4891

— Мы в самом начале долгого и многотрудного пути, — распинались перед нами Давидовичи. — Причем, избранного всенародно, так как предыдущий путь мы вместе признали долбанным красным тупиком. — Амбициозные стройки века заморожены до состояния вечной мерзлоты, и это хорошо. Это знак того, что мы, отказавшись от опрометчивого проекта альтернативной башни, снабженной собственным Светлым чердаком, готовы добровольно прилепиться к Западному крылу, пускай даже на правах голимой пристройки…

— Так ведь западники сами от нас отгородилось своим Периметром! — подал голос кто-то самый смелый и сообразительный.

— Они не отгораживались, не надо гнать, — замахали руками Давидовичи. — ЕвроПериметр нельзя воспринимать как недружественный шаг. Напротив, это шаг навстречу.

— Как так? — удивились мы. Тут они пустились в сбивчивые и путаные пояснения, из которых следовало: постройка ЕвроПериметра — вынужденная мера, к тому же, влетевшая западникам в глоточек. А виноваты в том, что они здорово потратились, мы — стройбаны…

— Опять стройбаны?! — аж задохнулись наши.

— Не надо было ССанКордон без оглядки разбирать, — пояснили Давидовичи. — Тогда надобность в ЕвроПериметре отпала бы. Ибо, как бы не был отвратителен ваш Кордон в глазах либерально мыслящих обитателей Западного крыла, сколько бы диссидентов к нему не поставили бы без суда и следствия палачи-чрезвычайники за долгую и страшную историю Красноблока, но, простояв без малого полвека, ССанКордон постепенно превратился в один из ключевых элементов несущей конструкции Дома в целом. Его, короче, нельзя было взять и сломать, даже если вам очень хотелось. Вот западникам и пришлось в авральном порядке строить новую стену на замену старой, что вы разрушили. Чтобы избежать перегрузок и, не дай, Архитектор, обрушений.

— Радуйтесь еще, что с вас, дураков, полную стоимость ЕвроПериметра решили пока не взыскивать, — добавили Давидовичи с самым серьезным видом. Мы, понятно, вздохнули с облегчением, подумав: хотя бы с этим-то повезло.

Далее выяснилось: ЕвроПериметр спроектировал выдающийся инженер месье Шенген, достойный наследник великого месье Эйфеля. Он же в Еврозоне отвечает за ТБ. И, таким образом, именно месье Шенгену решать, кого из стройбанов пускать в Западное крыло, а кто — пока обойдется. Ибо, разжевывал свою позицию Шенген, если бывшие стройбаны, разумеется, из самых благих побуждений, ринутся массово брататься со швабрами, лягушатниками, лапшистами и прочими жителями Западного крыла, появится риск смещения центра тяжести Дома, что чревато самыми катастрофическими последствиями. Именно чтобы не допустить перекосов, перегрузов и других косяков, Европериметр оборудован надежными турникетами, а также декомпрессионными камерами шлюзового типа, разработанными, чтобы избежать разрушительного воздействия перепада давлений. Или гидравлического удара, как выражался сам Шенген. По тем же соображениям, им были введены жестко лимитированные квоты для мечтающих попасть в Западное крыло стройбанов.

— Пускать, разумеется, будем, но маленькими порциями, — обещал Шенген с рекламных буклетов, распространявшихся по специальной программе Европериметризации. — Для начала, мы могли бы принять партию выдержавших face-control девиц. Пожалуй, мы даже возьмемся обеспечить этих отважных первопроходчиц комфортабельными рабочими местами в коридорах красных фонарей на этаже бенилюксусов. Привычный девушкам свет не выключается там круглыми сутками. Это позволит им быстрее адаптироваться к условиям свободного рынка…

Понятия не имею, о чем шла речь, не интересовался этим вопросом, но от желающих участвовать в объявленной Шенгеном гуманитарной программе не было отбоя. В итоге, вдобавок к Коридору красных фонарей у бенилюксусов, были построены аналогичные коридоры в других отсеках Западного крыла. Когда и они были переполнены, квоты стали жестче даже для девушек, благополучно прошедших фейс-контроль. Что же до всех прочих, кто не вышел ни полом, ни фейсом, Шенген требовал показать заправленный кислородом тысячелитровый индивидуальный баллон, вмурованный в стену по месту постоянной прописки. Он служил месье Шенгену чем-то вроде гарантии солидности намерений. Шенген подсчитал: ни один стройбан, обладающий таким баснословным состоянием на правах частной собственности, ни за какие коврижки не пустится в бега, как только очутится внутри Европериметра.