48 часов

— Да, — спокойно подтвердил дядюшка Артур. — А потом они стали думать, куда спрятать труп, и остановились на нашем фальшивом моторе. Передатчик и все прочее они выбросили в море или взяли с собой, а на их место засунули Ханслета… — неожиданно дядюшка Артур взревел, да так, что я и предполагать не мог наличия у него таких голосовых возможностей. — Но откуда, черт побери, они могли знать, что мотор фальшивый?! — голос его столь же неожиданно превратился почти в шепот. — Это вы мне можете объяснить? Предательство или преступная, небрежность?

— Преступная небрежность, сэр, вы правы. Моя преступная небрежность. Если бы я мог ответить на все вопросы, Ханслет не лежал бы сейчас здесь. Я не сумел предвидеть важные вещи, а вернее и точнее, понять их. В ту ночь, когда к нам явились мнимые таможенники, я чувствовал, что они нашли что-то ценное для себя именно в машинном отделении. Сначала они старательно осматривали все чуть ли не сквозь лупу, а потом вдруг потеряли интерес ко всему и буквально талоном закончили обыск. Ханслет предполагал, что их открытие связано с аккумуляторами, но я считал себя самым умным и не принял во внимание его подозрений. Будьте добры, сэр, возьмите фонарик и присмотритесь к аккумуляторам.

Он окинул меня ледяным взглядом, но фонарик взял и минуты две рассматривал аккумуляторы.

— Ничего не вижу особенного, — наконец сказал он, выпрямляясь.

— Мнимый таможенник был более наблюдателен. Правда, он, в отличие от вас, сэр, знал, что ищет. Он искал мощный передатчик, а не эту дешевку, что у нас в рубке. Он искал следы толстого кабеля, идущего от батареи, возможно, следы мощных зубчатых зажимов.

Дядюшка Артур чертыхнулся и снова склонился над аккумуляторами. Теперь ему хватило нескольких секунд. Он выпрямился.

— Вы правы, Калверт.

Глаза его остались жесткими, но в них уже не было холода.

— Теперь только я понял, что они были в курсе всех моих планов! — вскричал я. — Они знали, что Ханслет останется сегодня один на «Файркрэсте», а я на рассвете отправляюсь навстречу вертолету. Достаточно было кому-то с озера подтвердить, что я там что-то ищу, чтобы они приняли решение об уничтожении вертолета. И весь этот маскарад с разбитыми передатчиками был нужен им для того, чтобы я поверил, что только мы владеем связью в этих краях. Нужно было действительно быть полным слепцом!..

— Вы очень кричите, Калверт, — отозвался дядюшка, — а ваши выводы лишены логики.

— Я ведь говорил вам, что, когда мы с Ханслетом пили на борту «Шангри-Ла», «Файркрэст» посетили гости. Но мы не поняли зачем… О Боже мой!..

— Вы приложили уже достаточно сил, чтобы доказать мне, что я, если речь идет об аккумуляторах, не более сообразителен, чем вы. А теперь вы просто повторяетесь…

— Дайте мне закончить, сэр, — решительно сказал я, хотя знал, что шеф терпеть не может, когда его прерывают. — Они спустились в машинное отделение, все тщательно осмотрели, заметили, что четыре гайки на крышке правого дизеля не покрыты краской, в то время как на гайках левого мотора краска лежит. Им оставалось поднять крышку и подсоединить выход нашего передатчика к своему маленькому, который они укрыли за аккумуляторами. Естественно, все это они привезли с собой, так как очень хорошо знали, что именно им понадобится. Ну а потом они спокойно слушали наши беседы, узнали наши планы, наши намерения и соответственно этому строили свои действия. Они справедливо решили, что не стоит лишать нас связи, так как мы можем найти другой способ, лучше иметь возможность получать информацию непосредственно от нас.

— Но зачем они уничтожили это свое превосходство? — он указал пальцем на пустой кожух мотора.

— Это уже не было превосходством, — ответил я измученным голосом. — По той простой причине, что я уже погиб, а Ханслет был задушен.

— Да-да, конечно. О Боже, какая все-таки жестокость! — он вынул монокль из глаза и кулаками потер себе веки. — И они прекрасно знали, что мы найдем труп Ханслета, когда захотим воспользоваться передатчиком. Теперь я начинаю понимать, что вы имели в виду, когда говорили о страховании нашей жизни. Скаурас и компания не знают точно, что нам известно, но они не могут рисковать, сохраняя нам жизнь. Тем более что речь идет о миллионах фунтов. Они просто вынуждены тихонько ликвидировать нас.

— Надо поскорее убираться отсюда, — сказал я. — Это единственный выход сейчас. Мы и так очень долго здесь торчим. Возможно, они уже в дороге. Оставьте себе, сэр, этот люгер. На море мы будем в относительной безопасности, но сначала нам придется перевезти на сушу Ханслета и этого типа из кормовой каюты.

— Вы правы, Калверт, их надо отвезти на сушу.